Изменись для меня

Стефанова Ирэна

– Нет. Что это с ней? – указывая на Николаеву, спросил он.

– Не обращай внимания. Лучше пойдёмте в школу, а то холодно.

И мы двинулись к школе. Проходя мимо парней, мы с Зинкой поздоровались с Константиновым и Федей, а Пашка полез обниматься с новеньким.

Первой была алгебра. Алгебра первым уроком в понедельник – это жестоко. Пусть даже у класса с учителем хорошие отношения, но всё равно тяжело. Сев на своё место (третья парта на первом ряду, место у окна), я начала доставать учебник и тетрадку. Так как Наташка уехала, вот уже два

месяца я сижу одна, и мне это даже в кайф. Вдруг рядом со мной села Ирка Мазуренко, наш великий и ужасный ботан. Я уставилась на неё. Раньше с ней всегда сидел Пашка, списывал. А теперь, видимо, раз объявился друг, её выселили.

– Здрасьте! Это чего? – тупо смотря на неё, спросила я. Она лишь пожала плечами.

Я перевела взгляд на новенького и компанию. Веселятся, гады.

– Пашка? Пашка? – позвала я, ноль реакции. – Рыбка! – гаркнула я. Наконец-то он обернулся.

– Чего? – непонимающе уставился он на меня.

– «Чего»? Как это понимать? Ты почему выжил Мазуренко?

– Она сама ушла.

– Я сама ушла, – шепча, подтвердила она.

– Да ты – изверг. Запугал девчонку, и она от тебя сбежала, – показав ему язык, я плюхнулась на своё место. Похоже, придётся терпеть, ведь больше мест свободных не было.

Всю алгебру я сидела как надутый шар. Не любила когда вторгаются без разрешения в моё личное пространство.

После была физкультура. Замечательно! Сначала потренировали мозги, а теперь мышцы. Никогда не любила физкультуру. Там приходилось бегать, а это я не люблю. Но сегодня мы кидали мяч в сетку, так как учитель был занят. Ко мне подкатил Пашка.

– Так кто там изверг? – спросил он, поглядывая на своих друзей, стоявших неподалеку.

– Ты.

– Я её не гнал, она сама ушла.

– Да? И как же ты теперь списывать будешь? – он начал меня раздражать.

– Не твоё дело, Женька. И если ещё раз назовешь меня извергом, то я…

– То что? – издеваясь над ним, спросила Светка, которая тихонько подкралась к нам.

– Не вмешивайся.

– Я подруг не бросаю, Рыбка, – в её голосе звучала угроза, мне даже стало не по себе.

Пашка явно испугался. Светка всегда была авторитетом в нашем классе.

– Ты меня поняла, – сказал он мне и поспешил вернуться к своим.

– Не переживай.

– Не пойму, почему к нам новенького втиснули. В «Б» меньше народа.

– А может он одарённый.

– Как-то не скажешь, – и мы обе посмотрели на новенького. Тот в свою очередь смотрел на нас и слушал, что ему говорят парни, указывая в нашу сторону.

– Говорят о нас, – подвела итог Светка.

– Вижу.

– Чего стоите? Давайте, бросайте.

Мда… Надо будет Наташке написать об этом. Только я об этом подумала, как в мою правую руку попал баскетбольный мяч. Я вскрикнула. И тут же раздался взрыв смеха. Я посмотрела туда, где смеялись. Это были Федя, Пашка, Константинов, новенький и ещё несколько парней из нашего класса.

Уроды. Им смешно. Вот узнаю, кто кинул мяч, отомщу.

– Женька, ты чего? –

наклонилась ко мне Светка. Ответа не было. – Вы идиоты, – крикнула она им.

Моё лицо перекосило от боли.

– Хватит притворяться Калужина, – сказал Федя. Прибила бы этого идиота. – Я же несильно мяч кинул.

О! Теперь я знаю, кому буду мстить.

– Ей нужно в медпункт, – сказал кто-то из толпы.

Подхватив меня, Зинка со Светкой потащили моё тельце в медпункт.

– Учителю скажите, что мы в медпункт, – сказала Зинка.

– Может вам помочь? – предложил новенький.

– Вы уже помогли, – огрызнулась Светка и посмотрела на Константинова. Тот почему-то замялся. И мы вышли из спортзала.

Минут через пятнадцать, как мы пришли в медпункт, прибежал Олег Иванович, наш физрук.

– Что случилось? – спросил он у нас.

– В неё баскетбольным мячом кинули, – ответила Зинка.

– И? – уже обратился он к врачу, Антонине Кирилловне.

– Нужно делать снимки. Сейчас пойдём с ней в поликлинику. Но я подозреваю сильный ушиб с растяжением. Перелома нет. Какой может быть перелом от баскетбольного мяча?! Хотя он и тяжёлый, но сломать кость… сомневаюсь. Но снимки нужно сделать.

– Фух… Это хорошо, что перелома нет. Кто мяч кинул, видели?

– Нет, – ответила я. Девчонки странно на меня покосились, и это не ускользнуло от Олега Ивановича.

– Так видели, или нет?

– Нет, не видели, – повторила я.

– А вы, Щеткова и Николаева, видели? – настаивал он на своём.

Но они отрицательно покачали головами.

– Ясно. Что ж, надеюсь, так признается. Я ещё нужен, а то у меня там класс один остался?

– Нет, идите, Олег Иванович, – сказала врач. – Так, девочки, принесите её вещи. А ты, - обратилась она ко мне, - скажи свой домашний телефон, я позвоню твоим родителям.

– Мама должна быть дома.

– Вот и отлично.

В итоге, подозрения Антонины Кирилловны подтвердились. Наложили мне тугую повязку и запретили перенапрягать руку. Интересно, а как я писать буду? Я правша, и левой рукой писать не умею. Черт! Я же вдобавок подвела Светку. Ох… Не люблю понедельники.

Глава 2.

Понедельник выдался ужасный. Вместо того, чтобы сидеть в очереди на рентген, лучше бы я посидела на уроках. В итоге, в школе я появилась только в среду.

– Ничего себе! – присвистнула Светка, когда увидела мою правую руку. – Ты, конечно, говорила, что наложили повязку, но, на мой взгляд, больше похоже на гипс. Не тяжело?

– Не смейся. Лучше расскажи, как позавчерашняя разборка? Ты так по телефону и не рассказала.

– Не рассказала, потому что нечего рассказывать. Ой! Смотри, Кривощёкова идёт в новом прикиде. Мнит из себя королевну, – фыркнула Светка. – Наша Наташка ей фору даст. Кстати, как она там? Ты говорила, что она тебе писала.