Изменишь однажды…
Шрифт:
Постепенно я начинаю вникать в слова песни:
Тех, кому не всё равно/ В чью я комнату тайком/ Желаю заглянуть
Чтобы увидеть/ Как бессонница в час ночной
Меняет, нелюдимая, облик твой
Чьих невольница ты идей? Зачем тебе охотиться на людей?
Я всхрюкиваю и утыкаюсь в мамину подушку. «Кукла колдуна» в качестве колыбельной — это сильно! Впрочем, Тиму нравится. Он, наконец, успокоился, развернулся к Максу и подложил ладонь под щеку. К концу песни сын уже сопит.
Глава двадцать вторая
Мамин
Мама сидит в своём новом платье, которое подарила ей я. У неё на запястье красивый золотой браслет — подарок отчима. Сашка с Анькой привезли ей принадлежности для рисования — от мольберта до холстов на подрамниках, шпателей, красок и кисточек всех размеров. Моя мама, вообще-то, училась на художницу, и она подавала большие надежды до того, как ей пришлось идти в школу учителем ИЗО, чтобы прокормить нас обеих. Максим подарил ей покрытую золотом и эмалью подвеску от Frey Wille и она (я просто запрыгала от восхищения) из коллекции, посвящённой Альфонсу Мухе! Мама была совершенно покорена и теперь время от времени поглаживает украшение, висящее у неё на груди.
— Как ты догадался, что я дарю маме платье с гравюрами Мухи? — восхищённо спрашиваю я.
Максим медленно заливается краской.
— Ты не поверишь, — говорит он, — я не знал о твоём подарке. Я вообще не разбираюсь в живописи. Мне просто понравилась фамилия художника.
Я смеюсь так, что из глаз текут слёзы.
Мама сидит рядом с Драгошем и сияет от счастья. Они иногда тихонько о чём-то разговаривают, отчим шепчет ей что-то на ушко и как будто нечаянно целует в шейку. Мама смущается, как девочка и поглядывает по сторонам — не заметил ли кто?
Когда я впервые узнала, что она познакомилась с иностранцем, я испугалась, что она уедет от меня далеко за границу, и я не смогу видеть её так часто, как привыкла. Я дико ревновала её к Драгошу и даже пыталась «открыть глаза» маме. Ну как такой видный мужик дожил до пятидесяти лет, ни разу не женившись? Наверняка дело нечисто! Или характер дурной, или скрывает что-то. Мама вздыхала, соглашалась со мной, а потом всё равно бегала на свидания и млела перед ним, как первокурсница. Конечно, она и раньше время от времени встречалась с мужчинами, — южная внешность и статус вдовы делали её очень привлекательной в их глазах. Но всё время было что-то не то.
— Душные они какие-то, — признавалась мне мама. — Сразу торговаться начинают. Ты мне борщи готовить будешь? А носки стирать? А квартира у тебя есть? И это на первом свидании!
И только Драгош покорил её с первой же встречи. Да и как тут не покориться, когда знойный мужчина с чёрными глазами и такими же тёмными кудрями буквально молится на каждый твой шаг? Уверена, он ни разу не спросил у мамы, будет ли она готовить ему борщ. Наоборот, с первого же дня знакомства отчим бросился заваливать её цветами, билетами на все премьеры, водил в лучшие рестораны и буквально каждый его пост в соцсетях боготворил мамины ум и красоту.
Так Драгош и украл у меня маму, пообещав холить и лелеять (что он добросовестно и делает уже почти шесть лет), а ещё показать ей, наконец, море. Последнее сразило её окончательно.
Я ужасно рада, что она не послушала меня,
Мы говорим маме тосты, с большим удовольствием едим, с ещё большим — пьём, и я ощущаю абсолютное, ничем не замутнённое счастье. Я обещаю себе запомнить этот момент и обязательно воскресить в памяти, если когда-нибудь в жизни мне снова станет темно, страшно и грустно.
По возвращении домой старшее и младшее поколение отправляется на боковую, а мы: Анька, Сашка, Макс и я ещё не готовы закончить этот вечер и, прихватив Драгошеву гитару, садимся на террасе. Сегодня на улице немного прохладно, мы с подругой располагаемся рядышком на диванчике, укутываемся в один плед и слушаем, как по очереди играют и поют свои любимые песни парни.
— Ань, я сейчас очень, очень счастлива, — в порыве чувств тихонько говорю я подруге.
Она долго смотрит на меня, нежно чмокает в нос и отвечает:
— Я тоже!
Позже, когда мы разбредаемся по спальням, Макс держит меня за руку, ведя на третий этаж. Я улыбаюсь ему и шепчу: «Спокойной ночи!», — собираясь войти в нашу с мамой спальню, но он внезапно тянет меня к себе и прижимает спиной к своей двери. Мы смотрим друг другу в глаза, а потом Максим очень нежно проводит пальцами по моим бровям, носу, очерчивает губы и прижимается своим лбом к моему. Почему мне опять хочется плакать? Увидев полные слёз глаза, он берёт моё лицо в свои ладони и, — я знаю, хочет поцеловать! — уже предвкушаю его губы на своих, — но он останавливается и с полувздохом, полустоном, крепко прижимает к себе. А потом, со словами «Спокойной ночи, русалка», — мягко подталкивает меня к моей двери.
«Да ты чёртов динамщик, Лосяш!» — хочется заорать мне, когда я ухожу в свою спальню.
Глава двадцать третья
Свой день рождения я хочу праздновать дома. Хочу насладиться этим праздникам так, чтобы воспоминания согревали меня ещё целый год, до следующего приезда к маме.
Мы с Драгошем с утра пораньше выехали на машине на рынок и закупаем всё, чтобы приготовить настоящий пир! Берём свежую морскую рыбу, осьминогов, креветки и мидии. Фарш из баранины для котлеток и рёбрышки для барбекю. Закупаем целую тонну зелени, оливки всех цветов и размеров, сыр, овощи и фрукты. Большую бутыль с гранатовым соусом и домашний йогурт. Орешки и пастилу. Свежайшие бореки со шпинатом и сыром. Конечно, мы пробуем все эти продукты, прежде чем купить и к концу вылазки у нас уже полные желудки, можно не завтракать. Даже кофе попили — остановились у нашей любимой пекарни, чтобы взять горячего хлеба, и хозяин угостил нас напитком богов с ещё тёплой булочкой.
Я чувствую, что день будет просто замечательным.
Дома все наши гости уже проснулись, а Максим вернулся с пробежки. Они дружно приготовили под маминым руководством завтрак, и мы с отчимом, гордые добытчики, добавляем к столу и наши вкусности, расхваливая их, будто сами катали бореки, мариновали оливки и варили сыр.
Через час, сидя на шезлонгах, мы с мамой наблюдаем новую серию «пляжного кино». Девушка в красном бикини добилась-таки своего. Парень со скорпионом не отходит от неё ни на шаг и чуть ли не заглядывает к ней в рот. Мама поворачивается и поднимает руку, чтобы дать мне «пятюню».