Изменить будущее
Шрифт:
Оставив благодарственные записи в книге посетителей мы выехали из отеля третьего февраля 1984 года, а четвертого февраля мы сходили по трапу самолёта в Лондоне. Его встретил "его отец", меня встретил "мой дядя". И тот, и тот в единственном лице.
– Привет, Джон, – сказал мне крепко сложенный не очень высокий человек в драповом пальто темно серого цвета. Расстёгнутые полы демонстрировали серый двубортный пиджак в полоску средней ширины, белую рубашку и однотонный бордовый галстук. Брюки в тон пиджаку чуть нависали на безукоризненно сверкающие чёрные туфли.
– Привет,
– Как мама?
– Хорошо. Как ты?
– Отлично. Как отдохнули? – Обратился он к обоим, обнимая Алана за плечи.
– Здорово, па. Джон поёт "битлов". Под гитару… Все девчонки были наши.
– Да? – Удивился "дядя". – И какая твоя любимая песня? – Спросил он меня.
– "Потому что", – ответил я.
– Это сложная песня, – покачал головой "дядя". – Поехали. Парковка дорогая.
Мы вышли из терминала на паркинг и сели в небольшой "хэтчбек" "Остин Маэстро". От аэропорта Хитроу до дома "дядюшки" Брюса, располагавшемся, как я понял из указателей, в Саутхоле, западном районе Лондона, мы доехали быстро. Двухэтажный коттедж вмещал в себя три спальни, зал, кухню и два санузла.
– Жить пока будешь у нас. Завтра оформим водительскую лицензию и отдадим документы на получение британского паспорта. Свидетельство о рождении взял?
– Взял. Австралийская лицензия не пригодиться?
– Можешь спокойно ездить, но раз ты будешь жить здесь, надо получить нашу с этим адресом.
– А долго паспорт получать?
– Должны уложиться в двадцать дней. Мы с Аланом станем порученцами… Без порученцев затянулось бы до полугода. У тебя сертификат британский, но жил ты в Австралии. Пока запросят ваши департаменты… Отошлют фото факсом… Получат подтверждение. Нормально всё будет, не переживай.
– А я и не переживаю, – заверил я.
Я действительно не переживал и ничего не боялся. Правое миндалевидное тело находилось под полным и постоянным контролем правого полушария.
Я про страх знал побольше современных учёных. И знал, что эксперименты по подавлению страха могут привести к смене половой ориентации. В миндалевидном теле содержится большое количество андрогенных рецепторов, связывающих тестостерон и если приглушить андрогены, то можно полностью превратиться в женщину, даже формами.
Я этого сильно опасался, и в том числе, поэтому, взял собственное психофизическое развитие под личный контроль. Не хотелось мне по чьей-то оплошности лишиться страха, но приобрести женские груди.
Мне отвели комнату на втором этаже, рядом с комнатой Алана. Мы занесли свои вещи и Алан потянул меня на улицу, пробежаться, как он сказал, по друзьям.
Я не знал, посвящён ли Алан в деятельность "дяди", или нет. Похоже, что "да", раз он при встрече сказал "pick up" и у меня включилась вторая программа. Однако вёл себя Алан так естественно, что я начинал сомневаться. Не мог же он тоже находиться в зомбированном состоянии, как и я. Но, по большому счёту, меня это не интересовало.
Мои детекторы новизны, располагающиеся в среднем мозге, находились в положении "ноль", и я ни взглядом, ни помыслом не выказывал ни интереса,
Я жил здесь, я видел всё это и с моего "отъезда" здесь ничего не изменилось, лишь чуть-чуть подросли деревья.
Дом, где жил "дядя" с "кузеном" раньше принадлежал семье "моей матери", и мы с "родителями" уехали в Австралию, когда мне исполнилось двенадцать лет. В Саутхоле, как сказал Алан, оставались жить некоторые "мои одноклассники". Но я не опасался встречи с ними.
– Ну пошли, – сказал я Алану и мы, снова надев куртки, вышли из дома.
Небо нахмурилось. Уличный термометр показывал 43 градуса по Фаренгейту и 6 градусов по Цельсию.
– Намочит? – Спросил я.
– Спрячемся в "Тройной подкове". Все там собираются.
Мы довольно быстро вышли на Аксбрич роуд, а по ней, минут через двадцать, дошли до пересечения с Саут роуд.
Паб "Тройная Подкова" – самый старый публичный дом в Лондоне тоже совсем не изменился. Публичным домом в Англии называли не дом с проститутками, а просто публичное питейное заведение, в отличие от закрытых и частных. Паб – от слова "паблик". Хотя раньше, наверняка, в пабах предоставляли и эти услуги, так как в таких местах должна была иметься хоть одна комната, где не едят и не пьют. Питейные заведения приличные женщины не посещали и выражение "публичная женщина" повелось от "других" женщин.
В "Подковах" стоял шум и гам. Молодёжь догуливала Рождественские каникулы.
– Эй Пит! – Крикнул Алан сразу от входа. – Смотри кого я привёл!
На его крик отреагировал крупный рыжеволосый парень в свободном свитере. Его лицо было мне знакомо и память быстро листала картинки.
Пит тоже нахмурился, не понимая на кого ему реагировать.
– Это же Джон Смит, мой кузен.
– Да ну, нах… – Удивился рыжий.
Он, конечно, выразился через "фак", но похоже это было именно на "нах".
– Это совсем другой парень, – сказал Пит.
– Зато ты совсем не изменился, рыжий Пит, – сказал я, улыбаясь во все свои тридцать два зуба, и запел, пританцовывая:
– It's been a hard day's night,
– And I've been working like a dog.
– It's been a hard day's night,
– I should be sleeping like a log.
– But when I get home to you.
– I find the things that you do.
– Will make me feel alright…
Пит тоже задёргался и заорал:
– Грёбаный, Смит! Ты откуда, мать твою, нарисовался.
Он рванул ко мне и заграбастал моё тоже не маленькое тело в свои ручищи, как плюшевого мишку.
– Ты ругаешься, как грёбаный янки, Пит.
– Так он и есть сейчас янки, – сказала милая девчушка стоящая рядом со стойкой
с бокалом эля.
Пит повернулся к говорившей вместе со мной.
– Если бы ты Элли с элем не была бы девчонкой, я бы тебя…
Он оставил меня и шагнул к ней.
– Но так как ты всего лишь девчонка, я тебя просто… поцелую.
Парень наклонился к девушке и чмокнул её в щёку, так как та отвернулась и спрятала губы. Но Питу и этого было достаточно. Он что-то крикнул, типа: "хэ-хэй", и снова повернулся ко мне.