Измерение кинетического червя
Шрифт:
– Нравится?
– сказал Чапаевич.
– Да, класс, - улыбнулся Петя.
– Я и не знал, что вы...
– А теперь ответь мне, разве это не одна из комбинаций, которую мы когда-нибудь увидим?
– перебил его Чапаевич.
Петя пораженно замолчал. Только сейчас до него дошел грандиозный смысл обсуждаемой темы.
– Ведь там буду не только я. И вы тоже...
– И Витька. И все люди, жившие, живущие и те, которые когда-либо будут жить. Во всех возрастах, во всех местах, в каждую секунду своей жизни.
– И все животные
– Бери шире, Петр. Любое явление, которое только можно - или нельзя наблюдать в этой Вселенной, мы увидим здесь.
– и Чапаевич постучал пальцем по экрану ноутбука, отчего по нему разошлись крохотные радужные круги.
Петя осознавал услышанное, а Чапаевич тем временем продолжал:
– Любое литературное произведение на любом языке. Еще не написанные книги. Любое изобретение. Картины. Чертежи машины времени, рецепт философского камня, уравнения антигравитации... Ну а теперь скажи, где подвох?
– Многие вещи нельзя нарисовать на таком маленьком экране и всего двумя цветами.
– быстро ответил Петя.
– Это всего лишь пример, Петр. Мы можем взять экран любого размера с любым количеством цветов - это для нас неважно. Так в чем подвох?
– Большая часть комбинаций все равно будет мусором. На отбор осмысленных изображений не хватит времени.
– Времени у нас бесконечность, я же тебе сказал. Так в чем подвох?
Петя немного подумал и начал:
– Я понял. Мы получим миллиарды миллиардов чертежей, на которых будет стоять заголовок "Машина времени", и мы получим миллиарды миллиардов рецептов философского камня, начинающихся словами "Опустите будильник в миску с молоком". Для того, чтобы выбрать правильный чертеж или правильный рецепт, нам придется их проверить. Иначе говоря, попробовать миллиарды миллиардов конструкций и комбинаций всех веществ. Это можно начать делать хоть сейчас, не нуждаясь ни в какой матрице. Но никто не начинает, потому что это сделать нереально.
– Отлично, Петька. Попал в самую точку.
– Чапаевич улыбнулся с видом фокусника, собирающегося открыть главный секрет.
– Ты понимаешь, что все эти комбинации можно последовательно пронумеровать - ноль будет соответствовать полностью черной матрице, а максимум - полностью белой?
Петя кивнул и добавил:
– То же самое, что представить экран в виде двоичного числа разрядностью два с половиной миллиона.
– Во-во, - поддержал его Чапаевич.
– Теперь представь себе, что мы перебираем комбинации не по порядку, а вырабатываем некоторое случайное число и выводим на экран комбинацию, соответствующую этому числу.
– Ну хорошо, - согласился Петя, - но от этого мало что изменится.
– Помнишь, что я говорил тебе о монетках?
– хитро прищурившись, спросил Чапаевич.
Петя понял, куда он клонит.
– Вы хотите сказать, что правильную, нужную нам информацию можно получить случайно, просто за счет удачи?
– А ты хочешь сказать, что нельзя? Вероятность-то есть?
– Вероятность
– А если число будет не случайным?
– Но ведь его надо знать. Как-то вычислить. И потом, откуда мы узнаем, что именно оно будет удачным?
И тут Чапаевич сказал нечто вообще странное.
– А как ты вычисляешь себя?
– Извините, не понял...
– Весь наш мир - бесконечная многомерная матрица. Предельное число комбинаций неисчислимо даже теоретически. Ты живешь здесь и сейчас. Ты принадлежишь матрице мира. Ты являешься одним из ее состояний. Откуда ты знаешь, что ты и есть правильная комбинация?
– Да какая же я комбинация? Я имею материальное тело, я живой, я был раньше, есть сейчас, и надеюсь, буду дальше.
Чапаевич улыбнулся.
– Ну смотри. Сейчас ты знаешь, что ты - это ты. Но откуда ты можешь знать, что секунду назад ты был собой или что ты вообще был?
– Ну как это откуда... Я же помню, что было и секунду назад, и день назад...
Чапаевич взял в руки мышь, присоединенную к ноутбуку, и ловко открутил круглый лючок в ее дне. На его ладонь выпал белый обрезиненный шарик.
– Смотри.
Он стал подбрасывать шарик на ладони, продолжая говорить.
– Представь себе, что ты обладаешь очень быстрым восприятием, схватываешь каждый момент. Представил?
– Угу.
– Допустим, ты выходишь из комнаты, а я подбрасываю шарик вверх, он сначала поднимается, потом падает, я его снова подбрасываю, и так далее. И в какой-то момент ты заходишь в комнату и видишь - помнишь про свою скорость восприятия?
– висящий в воздухе шарик. Твоя задача - предсказать, куда он сдвинется в следующий момент, вверх или вниз. Ну как, сможешь это сделать?
Петя призадумался, потом покачал головой.
– Нет, не зная предыдущего момента - не смогу.
– А шарик - сможет?
– То есть как?
– Ну представь, что когда ты входишь в комнату, то не видишь, а моментом превращаешься в шарик. Смог бы предсказать, куда двинешься дальше?
– Наверное... да. То есть нет, но мне и предсказывать ничего не надо в этом случае. Находясь под воздействием силы, я просто буду двигаться в направлении, соответствующем этой силе. Даже не зная об этом.
– Молодец, Петя. А если тебя самого вбросят в этот мир, а в голову тебе вбросят память и недодуманную мысль, что ты сделаешь в следующий момент?
– Додумаю эту мысль, - пораженно ответил Петя.
– А потом?
– Начну думать следующую, вытекающую из только что продуманной.
– Под воздействием чего?
– Под воздействием какого-то закона или силы, вроде тех, что действуют на шарик, и шарик о них не догадывается. Только вот кому нужно вбрасывать в мир именно меня?
– У тебя слишком большое самомнение, - усмехнулся Чапаевич.
– Как насчет целого мира, недодумавшего свою главную мировую мысль, разом вброшенного в пустоту? Мира, в котором находишься ты и все остальные существа?