Изначальные
Шрифт:
— Слушаю тебя, Катран! Докладывай! — пророкотал командор и, дотронувшись до левого запястья, активировал голограмму планеты, которую только что разглядывал в обзорник.
Яркий зелено-голубой шарик, медленно вращаясь, завис посреди помещения.
Катран глубоко вздохнул и, проделав какие-то манипуляции с широким браслетом на левом запястье, заставил голограмму планеты повернуться к ним нужной стороной, и она начала приближаться с пугающей скоростью. Создавалась иллюзия головокружительного падения на ее поверхность. Из чернильной темноты наблюдатели нырнули в темно-синее
Собственно, зависание тоже было иллюзией, так как поверхность самой планеты продолжала неуклонно приближаться. И вскоре разного оттенка зеленые пятна, то здесь, то там перемежающиеся голубыми извилистыми росчерками рек и точками озер, стали формироваться во вполне узнаваемый природный ландшафт.
Темно-зеленые леса сменялись более светлыми участками открытого пространства, покрытого травой и кустарниками.
По равнине не спеша прогуливались стада каких-то животных. Судя по всему, в большинстве своем очень крупных. Некоторые из них, благодаря длинной шее доставали до верхушек высоких деревьев, с которых обрывали и медленно жевали листья.
Затем ракурс сместился резко вправо, и перед глазами наблюдателей оказался какой-то смутно знакомый предмет. Катран снова произвел некие манипуляции, и разведывательный зонд, совершив, облет вокруг предмета градусов на сорок пять, замер на месте.
На ошарашенных мужчин сквозь разбитое стекло гермошлема смотрел полузакрытый, застывший, ничего не выражающий правый глаз… мертвый. По голубоватой коже высокого лба ползло какое-то насекомое. Левая сторона головы вместе со шлемом была вмята вовнутрь.
Зонд, подчиняясь командам оператора, медленно облетел страшную находку по кругу. В затылочной части гермошлема зияли три глубокие конусовидные раны с четкими краями.
Перед мысленным взором командора встало изображение видеокамеры за секунду до ее разрушения. У того хищного зверя зубы были именно такой формы.
Многое повидавший за свою жизнь, мужчина похолодел. Из глубины его подсознания, всплыли, казалось навсегда позабытые за тысячелетия эволюции, древние страхи.
– Это же, Тилборт, ведущий микробиолог! – сдавленно выдохнул командор. – Весельчак и душа компании, - тихо добавил он, вспомнив частые дружеские посиделки после каждого успешного освоения очередной планеты. А теперь, его нет. Его и многих других ученых из их экспедиции.
Командор тряхнул головой, заставляя взять себя в руки и тихо, словно боясь кого-то потревожить, спросил у помощника:
— Ты говорил, что нашли «следы». Это все? Или есть что-то еще?
— Да, командор, — хриплым голосом ответил подчиненный и, быстро подкорректировав настройки, отправил зонд в полет по траектории, явно проложенной заранее.
На экране замелькали фрагменты нескольких глайдеров, буквально разодранных в клочья, жилых блоков, столбиков для генерации защитного поля, исследовательского оборудования и личных вещей ученых.
Командор повернулся к Катрану.
— Я понимаю, что хищники разорвали людей. Но все
Помощник лишь пожал плечами.
— Что поделаешь, звери!
Командор, заложив руки за спину, задумчиво прошелся по помещению.
– Не понимаю! Как вообще, такое могло произойти!? У них была такая хорошая защита! На любой другой планете, ее всегда хватало! Тройной слой энергетических полей! Мы же сами видели на записи вкопанные столбики для ее установки. – Глаза мужчины сверкали, словно голубой флюорит.
– Что с запасным телом? Хоть одно, осталось? – повернулся он к помощнику.
– Криогенная камера пуста. Так что, воплотить Тилборта в новое, получится только после клонирования, по прибытию на Нибиру. Фрагменты тел собраны.
– Хорошо, - уже спокойнее ответил командор, только желваки ходили на его красивом мужественном лице, выдавая сильное волнение. — Глайдеры… У нас осталось всего два глайдера! Как с таким количеством производить разведку местности?
Его собеседник, помявшись, сказал:
— Командор, у нас и ученых-то не осталось! Всего несколько женщин в лабораториях, и все!
— Скормили три разведгруппы ученых местной фауне! — прорычал командор, рукой развеивая крутящуюся голограмму планеты. Катран! Вы уверены, что учли все недочеты первых экспедиций по установке охранного периметра?
— Да, командор! — помощник замялся, глядя на хмурое лицо начальства. — Позвольте высказать соображение.
— Говори!
— Командор…
— Можно просто Дориан. После этой неудачной экспедиции меня разжалуют и отправят на отдых.
— Но, командор! Вы и так собирались отойти от дел и завести, наконец, семью! Шестьдесят девять миллионов лет безупречной службы своей Солнечной системе дают вам право на спокойную и обеспеченную жизнь на собственном континенте самой зеленой планеты! — проговорил Катран.
Но командор, словно не слышал разглагольствований помощника. Заложив руки за спину, он медленно прошелся из угла в угол тесной каюты и снова обратился к помощнику:
– Катран, по съемке последней минуты «жизни» камеры, мы все равно не поймём, что именно там произошло! Каким образом, эти огромные хищники умудрились сломать три уровня энергетической защиты. Неужели нет более ранних съемок? Камеры же все время вели запись.
– Есть, кое-что, - после незначительной паузы, произнес помощник и нахмурился.
Командор внимательно посмотрел на него.
– Чувствую, ты хочешь добавить свое любимое: «Но».
Катран молчал.
– Ладно, уж, говори как есть. – Устало махнул рукой командор и снова опустился в кресло.
Помощник провел рукой по голубоватой коже безволосой головы, и, шумно вздохнув, произнес:
– Командор, кусок записи совсем небольшой. И, боюсь, он скорее прибавит вопросов, чем поможет с ответами.
– Это не тебе решать! – рыкнуло в ответ начальство. – Ты должен был предоставить мне сразу все материалы! Снова твоя самодеятельность. Еще раз, и отправлю тебя, на какую нибудь сельскохозяйственную планету, скот разводить.