Изначальные

Малеёнок Светлана

– Значит, я получил двойную дозу усыпляющего воздействия? – приподнимаясь в постели, уточнил он, будто ненароком коснувшись руки Агайи.

Рука девушки, словно осторожная змейка, быстро и незаметно скрылась в кармане ее кожаной жилетки. А сама она, пожала плечами и горестно вздохнула.

Но почему-то Дориану упорно казалось, что она над ним смеется. Ему сильно захотелось отвести рукой смоляной блестящий водопад ее волос, и посмотреть в лицо девушки, но он боялся напугать ее, или еще хуже, оскорбить.

– Сколько я еще пробуду в таком

состоянии?

Видимо сумев взять себя в руки, Агайя подняла голову и откинула волосы на спину, ее глаза снова смотрели спокойно, но теперь, словно еще и испытывающе.

– Ну, еще день.

– Сколько? – резко сел командор, но голова тут, же закружилась, а тело предательски обмякло.

Девушка, заботливо поддерживая Дориана за плечи, уложила его на подушку. Мужчина нахмурил брови и сильно стиснул зубы. Пожалуй, при других обстоятельствах он бы был рад прикосновениям нежных девичьих рук, но не сейчас. Он чувствовал себя беспомощным перед слабой девушкой, и от этого, злился.

– Ну, до утра, это точно, - посмотрев в окно, на находящееся в зените, солнце, кивнула Агайя.

– Долго. Очень долго! А где мой комбинезон? – опомнился мужчина, удивленно оглядывая свой голый торс, - принеси его, пожалуйста. Мне нужно одеться! В нем, в рукав вшита индивидуальная аптечка, ну, по-вашему, - лекарь. Она мне сделает укол…, - бросив взгляд на ведунью, Дориан замолчал, подыскивая более знакомое для дикарки, слово.

Верно истолковав его молчание и растерянный взгляд, девушка улыбнулась.

– Продолжай! Я знаю, что такое аптечка, медкапсула и укол.

Дориан на мгновение зажмурился, приводя мысли в порядок.

– Ну, вот, аптечка мне сделает укол, и силы сразу ко мне вернутся!

После непродолжительной паузы, девушка вкрадчиво ответила:

– У меня к тебе другое предложение.

***

Дориан сидел на кровати, поддерживаемый Вармом и Катраном, а Агайя подносила к его шее, мелкого серого уродца.

Он сам не знал, как смог решиться на подобный шаг, ведь шадорцы, он и сам уже не помнил, с каких давних времен, внушали ему панический страх и одновременно, ненависть, но с этим, нужно было что-то делать. Местные жители, в лице аборигенов Варма и Агайи, траатонца Куула и представителя шадорцев, помогавшего при операции Аскалону, наотрез отказались сотрудничать с ним, и даже просто выслушать его просьбу, если он не примет шадорцев, как равноправную дружественную расу.

– Мы живем одной семьей, три совершенно разные расы, - выговаривал ему Куул, телепатически. И не было никакой возможности закрыть уши и не слушать. – Если ты не доверяешь кому-то одному из нас, это значит, не доверяешь всем.

– Вы не понимаете! – попробовал он спорить вслух, будучи уверенным, что то, что Куул говорил ему, слышали и все остальные. – На планету прилетела враждебная раса. Та, которая или подчиняет или убивает, третьего не дано! Если вы нам не поможете, то мы все погибнем! Погибнет вся планета!

– Вот видишь, - тот же шепот в голове, -

это вам нужна наша помощь, а не наоборот.

– Они вас тоже уничтожат! Рептилоиды стерилизуют захваченные планеты, – горько усмехнулся Дориан.

– У вас без нас тоже мало шансов, - прошелестело в ответ.
– У аборигенов Земли, говорят: «Одна голова хорошо, а две – лучше». А у нас три головы! Я это к тому, что мы, - три различные расы, у которых есть свои особенности, умения, и мы по-разному мыслим. А это значит, мы сможем с разных сторон рассмотреть возникшую проблему и решить ее. А у вас, не смотря на очень продвинутую науку и медицину, закостенелое и узконаправленное мышление. Если враг, то его непременно нужно уничтожить! – траатонец пристально посмотрел в глаза командору, и тихо спросил, - а если не уничтожать, а сделать другом?

– Рептилоиды ни с кем не дружат.

– Тогда всем вместе, у нас будет больше шансов с ними справиться.

На некоторое время, и в доме и в голове у Дориана, повисло молчание, словно давая возможность осмыслить сказанное.

Затем, траатонец повернулся к Аскалону.

– Подойди к нам, пожалуйста.

Выживальщик легко спрыгнул с довольно высокой кровати, и легким шагом подошел к командору и остальным. Раненый также был без комбинезона, щеголяя в небольшой набедренной повязке, да широких бинтах, опутывающих его торс и живот.

– Когда мне, наконец, снимут эти повязки? – обратился он к Куулу, явно выделяя среди прочих.

– Сейчас, - послышалось в ответ. И, тот час, к Аскалону потянулись гуттаперчевые руки траатонца с четырьмя длинными пальцами, и принялись ловко разматывать бинты.

Минута, и ошарашенному взору командора, предстал практически здоровый живот товарища. Хотя, почему, «почти»? На месте страшных обломков рогов животного, виднелись тончайшие, словно нити, светло розовые рубцы.

– Этого не может быть! Комбинезон?

– Нет, - ответил Аскалон. – С меня его сняли, а вернее, срезали, еще в лесу. Да и к тому же, ты сам знаешь, что такая быстрая регенерация, возможна только в медкапсуле шаттла.

– Как? – с трудом выдавил из себя Дориан. – Ведь прошло меньше суток с момента операции!

Рядом послышался тихий смех.

– Меньше половины суток, если точнее, - поправил Катран. Он тоже ошарашенным взглядом смотрел на полностью выздоровевшего товарища. – Наши не поверят!

– Как? – повторил Дориан и посмотрел на Куула, но ему ответил Варм.

– Ты как-то спрашивал, на какое это дежурство привозят сюда шадорцев. Я тогда не стал отвечать, думал, что будешь у нас все осматривать, и это тоже увидишь. Шадорцы нас лечат.

– Не понимаю! – взгляд командора, блуждал по лицам людей и траатонца, словно ожидая, что кто-то из них не удержит улыбки и засмеется неудачной шутке. Но нет, все были серьезны, даже его помощник.

– Катран! А ты что молчишь? О чем они говорят? Как шадорцы могут лечить? Они всегда убивали, выпивая у жертв, всю кровь.