Изнанка чувств
Шрифт:
— Новенькая, спонсирует кто-то, — ответила еще одна и откинула за спину копну густых белокурых волос. Я такие только в рекламе шампуня видела, а тут настоящие. Надо же.
— Блин, только Моли нам в классе не хватало, — скривилась девчонка и я опустила глаза, не смея вымолвить ни слова. Было обидно. Было больно. И весь мир казался какой-то черной дырой, наполненной тотальной несправедливостью и цинизмом.
И хотелось орать во всю глотку:
«Люди! Ну что с вами такое? Я же живой человек! Я же все чувствую! Я не виновата, что в моей семье
Но я не произнесла ни звука. Я уже тогда понимала, что никто меня не услышит. Ни родители, ни одноклассники, ни педагоги.
— Перестань, Оль.
— Да что перестань, Арин? Все равно будут буллить.
— Забей, — шикнула на брюнетку блондинка и про мое существование просто напросто забыли.
И вроде как-то все стихло. Я действительно попала в класс, где учились эти две девочки, села за самую дальнюю парту и стойко принялась грызть свой гранитный камушек. Целых четыре урока грызла, пока не началась большая перемена и все ученики не двинули в столовую на перекус. И я туда же.
Вообще, в «Золотой Лиге» был не только обед, но еще и завтрак после первого урока и ужин перед факультативами и спортивными секциями.
Благо спонсор оплачивал и мое питание тоже, в противном случае я бы скукожилась в этих элитных стенах от голода. Ведь ценник был заоблачный и не подъемный для моей семьи. Семья? П-ф-ф, простите, оговорилась.
Так вот!
Взяла я свой поднос и встала в очередь на раздачу. Вы удивитесь, потому как я точно сделала это, когда получила добротную порцию зимнего минестроне с томатами и красной фасолью, заправленный рубленой зеленью с оливковым маслом, бланкет из говядины в молочном соусе с морковью и репой, два клаб-сэндвича с ветчиной и сыром, большой стакан наваристого чая и заварное пирожное.
Обалдели? А то!
Названия я, кстати, не придумала, я просветилась, читая это все на висящем на стене меню. Вот так. Не суп, а минестроне. Не рагу, а бланкет. Это вам не хухры-мухры! Высшее общество и ест красиво.
И вот стою я со всей этой высокой кухней и оглядываю огромную столовую, пытаясь прикинуть куда же мне приткнуться. Вижу в углу пустой стол и иду к нему, не поднимая глаз. А уже там быстро начинаю разделываться со своим обедом. Хватило меня только на минестроне и чай — очень вкусно, но… Да, не привыкла я много есть, вот и все. Дома в приоритете всегда была не еда, а выпивка. М-да…
Но только я собираюсь встать, чтобы отнести свой поднос, как тут же оседаю. В помещении у самого входа начинается какой-то лютый движ. Кто-то свистит, кто-то хлопает, кто-то радостно улюлюкает.
— Что-то случилось? — сама у себя спрашиваю я.
— Ничего особенно, в общем-то, просто местный Кен обжимается со своей Барби, — получаю я неожиданный ответ и оглядываюсь назад. Рядом со мной сидит кудрявая девушка в очках, полненькая и очень милая на первый взгляд.
— Кен? — переспрашиваю
— Марк Хан, — поясняют мне, — и его банный лист Кристина Батурина.
— Оу…
— Ничего примечательного, забей, — покрутила в воздухе рукой моя соседка и покосилась на мое нетронутое пирожное.
— Будешь? — предложила я тут же.
— А можно? — поднимает та на меня свои глаза и смущенно улыбается.
— Конечно! — улыбаюсь в ответ, — Я Таня, если что. Сажина. Новенькая в этой школе.
— А я, Майя, — с набитым ртом поясняет мне новая знакомая, — Мцитури. Слава Богу, старенькая, но тебе сочувствую.
— А ты в каком учишься?
— В одиннадцатом-первом. А ты?
— А я в десятом-втором.
— М-м-м. Ну давай хоть обедать вместе? Ты как?
— Я очень за, — улыбнулась, — только мне сейчас пора. Еще в учительскую надо за тетрадями зайти.
— Ну давай, — подмигнула мне девчонка и полностью погрузилась в свой телефон.
А я встала, взяла в руки поднос и пошла в сторону окна мойки, но по пути, зачем-то, стараясь высмотреть того самого Кена и его подружку. Интересно? Ну, а то!
И я его увидела. Он сидел в самом центре столовой, ухмыляясь на один бок и исподлобья смотрел на своего собеседника, одновременно с этим поглаживая плечо своей девушки. А я даже дышать перестала, потому что я никогда таких парней не видела прежде. Его взгляд, его поза, вся его аура говорили об одном — он здесь лидер мнений, царь и бог.
Засмотрелась.
А потом неожиданно пол ушел у меня из-под ног, и столовая взвыла от гомерического хохота, пока я обалдевшая лежала на полу вместе со своим подносом. Оглянулась и тут же потонула в мстительном и ревнивом взгляде той самой Барби.
Щелчок наманикюренных пальцев перед глазами и саркастический смешок.
— Какая досада! — приторно елейным голосом пропела она, — В следующий раз смотри под ноги, а не туда, куда не следует.
— Крис, осади, — вдруг увидела я перед собой идеально начищенные броги и протянутую мне ладонь. Подняла взгляд и забыла, как дышать, потонув в стали его глаз.
Красивый…
— Спасибо, — не посмела принять я помощь и поднялась на ноги, пытаясь не разреветься у всех на виду.
— Не ушиблась? — и снова вопрос от Кена.
— Нет, — покачала я головой, принимаясь собирать с пола остатки пищи.
— Да не ушиблась она, Хан! Че ты до нее докопался? — слышу издевательский голос Барби.
— Крис, — строго затыкает парень свою подружку и все вокруг как по команде стихают, пока я заканчиваю разбираться со своей оплошностью.
Тут и уборщица появилась, подтирая за мной следы от жирного бланкета.
Покидаю торопливо место своего позора, по-прежнему не поднимая глаз. И за спиной тишина. Вот только я точно знаю, что это затишье перед бурей.