Изнанка мести
Шрифт:
Он хотел ворваться в дом и обнять её. Как же он хотел прикоснуться к ней! Хотел укрыть в своих объятиях и не отпускать. Спрятать от бед.
Горечь сжала грудную клетку железным кольцом: он и был той самой бедой. Теперь он не понимал, как позволил такому случиться. Надо же было быть таким глупцом! По прошествии времени, все интриги по-поводу квартиры казались жалкими и нелепыми. Он же мог… мог забрать её, не причиняя боли! Снова и снова он прокручивал в голове разговор с Викой, когда велел ей уходить. Он был просто дубиной. Слепцом. Разве можно было так ошибаться?
Получится ли хоть когда-нибудь завоевать
Ярослав не помнил свою жизнь без ненависти. С тех пор, как ему минуло тринадцать лет и их семьи коснулась несправедливость, жажда мести поселилась внутри сердца и жгла ядом внутренности. Если в детстве это была боль, идущая от злости отца, в юности – максималистские попытки восстановить справедливость, то в зрелом возрасте вся куча чувств трансформировалась в методическую ненависть.
Никогда ещё и ни с кем не хотел он создать совместный очаг. Сколько он себя помнил, его пленяла свобода. Свобода жить, где захочет, лететь, куда позовет ветер, заниматься, чем понравиться, встречаться с кем вздумается. Ему нравились умные и целеустремленные девушки. Блондинки, высокие и спелые. Как минимум ровесницы. А не какая-то пигалица. Маленькая, худенькая, смуглая. Чертовки юная! Если б кто-нибудь два года назад сказал, что он будет мечтать о ней, Ярослав бы рассмеялся от души. А теперь ему было плевать, не только на то, что её фамилия Белова, но и на то, что она беременна неизвестно от кого. Всё это происходило наяву, и он, подобно школьнику, был неуверен, что сможет её добиться.
Время для него остановилось. В мыслях он несся назад сквозь годы, пока опять не превратился в шестнадцатилетнего юношу. Он увидел перед собой предка, услышал его рокочущий голос и слова: «Ты должен иметь тактику относительно денег даже после смерти, – настаивал отец, – если ты не имеешь её, будь уверен, у государства она есть». Хоть отец тогда говорил про финансы, Ярослав не единожды убеждался, что совет равноценно справедлив и к любой другой области.
Ему нужен был четкий план по завоеванию юной феи. Смелый, дерзкий, без изъянов, с реальными прогнозируемыми результатами. Надежный и добрый. Весёлый, потому что нельзя держать обиду на того, что заставляет тебя смеяться.
Он только отъехал, как затрещал телефон. Димка. Что ему ещё нужно? Не успел он сказать «алло», в трубке раздались вопли:
– Слушай, – Дима явно брызгал слюной на том конце провода. – Зачем ты её мучаешь? По-твоему она мало натерпелась? Хочешь ей жизнь испортить? Яр, не слишком ли высокая плата за старые грехи деда? – Ярослав устало вздохнул, но не стал прерывать тираду. – Ты хоть знаешь, с чем её выгнал? Ей есть было нечего. Так, перебивалась кое-чем. Она мне не рассказывала, но я видел. Ты знаешь, что она ела всякую траву, которую в огороде сажала? Знаешь, как Ольга застала её в полуобморочном состоянии, когда у неё даже кофе дома не было? – Ярослав закрыл глаза и закусил губу изнутри. – Тебе ведь на это наплевать? То, что она всю зиму жила в доме, где температура выше пятнадцати не
Ярослав не отвечал.
– Получил?
– Да.
– Отлично! Она тебе больше ничего не должна! Опомнись, пока не поздно, – Дима тяжело вздохнул и закончил спокойнее. – Однажды ты проснешься и поймешь, как она тебе дорога. Но она уже будет просыпаться с тем, кто это понял.
Ярослав вздрогнул.
– Ты прекратил наконец-то свою бабскую истерику?
– Обещай, что оставишь её в покое, – потребовал Дима.
Ярослав осклабился:
– Сегодня с меня никаких обещаний!
– Ну, ты и козел!
– Если я такой козел, почему же ты её на меня бросил?
– Думал, ты опомнился!
– С чего же вдруг внезапная перемена?
– Я звонил ей.
– И..? – Ярослав затаил дыхание.
– Она плачет, и я уже еду к ней!
Ярослав взорвался:
– Слушай ты, Скорая помощь, разворачивай свою чертову карету! Не вздумай больше приближаться к моей женщине и моему ребёнку!
– Так он твой?
– Да! – заревел Ярослав.
– Я так и знал!
– Поздравляю! Твоя прозорливость тебя не подвела! – Ярослав тяжело дышал.
– Слушай, – сказал Димка серьезнее, – если не можешь с ней поладить, оставь её в покое. Ты не можешь усидеть на двух стульях.
– Еще как могу! – крикнул Ярослав и швырнул телефон об пол! Вот чёрт! Когда закончится этот гребаный чемпионат за его женщину?
Он, только он, будет победителем! Он добьется своего. Он сумеет покорить её! Пусть её мысли и поступки остались для него тайной, но она принадлежала ему, и он сумеет заставить её понять это!
Ведь у него уже имелась сноровка в этой войне, ухитрился же он год назад влюбить Вику в себя? И теперь должен изловчиться. Глупо уповать на авось и ждать прощения.
Пока он ехал, у него в уме складывались первые наброски будущего плана. В первую очередь, он купит особняк, о котором столь много и с такой нежностью рассказывала Вика на сайте. Начнет его реставрацию.
Во-вторых, он найдет способ вернуть ей квартиру родителей. Только не просто оформит ей дарственную. Это она воспримет это как подачку. Такой номер с Викой не пройдет. Надо подумать, как это лучше сделать. Аналогично с деньгами. Самое простое – повысить зарплату. Но надо сделать это по-хитрому, иначе ей это не понравится. А он хотел ей нравиться, чёрт дери! Может поднять зарплату всем работникам салона? С завтрашнего дня.
В-третьих, он не оставит её больше ни на минуту.
В нем заиграл азарт битвы. Ещё давно, когда он только стал планировать свой бизнес, отец был непреклонен в отношении важности настроя, с каким Ярослав начинал это новое для себя дело. Он говорил: «Ты создаешь проект, в какой бы области он не был, чтобы бросить вызов собственному посредственному уму. Ты создаешь бизнес, потому что это тебя захватывает, и ты должен отдать всего себя, чтобы сделать его успешным».
Этому правилу Ярослав следовал всю жизнь.