Изнанка мести
Шрифт:
– Что могло случиться? – он непонимающе смотрел на Ольгу, а она на него.
Ярослав напрямую набрал начальника службы безопасности и в двух словах описал ситуацию. Какого чёрта он ждал до этого?
– Я могу позвонить Вам в любое время? – уточнил Гаврилов.
– Да, как только у тебя будет информация.
Несколько раз звонили Андрей и Димка, потом мачеха и Мирослава. Но он мог только рычать на них.
В восемь не осталось никакой надежды увидеть её сегодня. Ольга пыталась его успокоить. «Она, по крайней мере, в больнице, – лепетала она, – под присмотром врачей. Это уже
Ярослав смотрел на неё, словно загнанный зверь:
– Только не дай ничему с ней случиться, Господи. Ради Бога, Оль, пусть она найдется живая и здоровая.
В десять приехал Зуев, он неодобрительно посмотрел на измученную испуганную жену и увел её в спальню, оставив Ярослава рвать на себе волосы. Он не ложился, буравя телефон глазами. Его мозг словно застыл. Усталость и муки переживания сделали его совершенно беззащитным. Гаврилов позвонил на другой день, в начале десятого. К тому моменту он чувствовал себя сухофруктом.
– Ярослав Викторович, доброе утро, – Олег говорил спокойным ровным тоном, – Виктория в Раменском городском родильном доме. Поступила позавчера по скорой: почти без сознания была обнаружена на станции Ильинская. Сейчас она в предродовой палате. Роды начались вчера, примерно в полдень, – Ярослав с содроганием посчитал: двадцать два часа! – Принимает врач Мокрицкий Сергей Сергеевич и акушерка Петрова Нина Васильевна. Я должен что-либо предпринимать далее?
– Нет, спасибо, ты отлично поработал. Мобильные телефоны у тебя есть?
– Да, – он продиктовал, – но на дежурстве они запрещены. Главный врач роддома Нестеренко Надежда Яковлевна, – Гаврилов назвал её рабочий и мобильный телефон.
– Я думал она хотя бы в Московском роддоме! – Ярослав не ожидал, что произнесет эти слова вслух.
– Да, я тоже, – услышал он в ответ, – поэтому поиск и занял больше времени. Я сожалею, – он назвал имена и телефоны руководителей вышестоящих организаций и Ярослав записал их. По окончании разговора, ему потребовалось несколько минут, чтобы принять решение. Конечно, можно было бы выйти сразу на самое высокое руководство роддома, но бюрократия занимала столь много времени, что пришлось отказаться от этого варианта. Лишних минут у него не было. Посчитав, сколько тянутся роды, Ярослав покачнулся от осознания собственного бессилия. Что там делали бестолковые доктора? Вот чёрт!
Он схватил ключи и, на ходу выкладывая новости Андрею и Ольге, прыгнул в машину. По дороге набрал нужного человека, и потребовал организовать доставку в роддом врачей, к которым он планировал отправить Вику рожать. Он ведь всё так прекрасно продумал. Её роды должны были принимать светила медицины с прекрасным практическим опытом, лучший неонатолог в городе должен был взять на руки её ребенка после рождения. А что теперь?
Деньги позволили ему узнать, что Вика ещё продолжала мучиться. Они же пропустили его прямиком к главному врачу. За блестящей табличкой с надписью Нестеренко Надежда Яковлевна его встретило настороженное лицо неулыбчивой женщины лет пятидесяти с разбегающимися от глаз тоненькими морщинками. Она сидела в белом халате за столом, сплошь заваленным бумагами, светлые кудри обрамляли лицо, очки лежали рядом. Он представился,
– Моя жена была доставлена к вам на скорой, – он положил на стол перед собой несколько крупных купюр, – сейчас она рожает, и я хочу присутствовать.
Женщина тяжело вздохнула и набрала в легкие побольше воздуха, намереваясь, видимо, послать Ярослава куда подальше одной исчерпывающей фразой, дабы ему не приходило в голову задавать глупые вопросы, но Ярослав не дал ей пойти дальше вдоха.
– Я хочу забрать её в другое медицинское учреждение, чем раньше, тем лучше. В настоящее время мой юрист прорабатывает этот вопрос с Вашим руководством.
Она подняла трубку телефона, без предисловий распорядилась: – Ангелина, найди мне Мокрицкого, – затем посмотрела на него как на неразумного младенца: – Ярослав Викторович, во-первых, переводить роженицу куда бы то ни было – не самое разумное решение. Это Вам любой специалист скажет, хотя я, – она приложила руку к сердцу, – с преогромным удовольствием отдала бы её Вам сейчас же и сняла бы с себя всякую ответственность. Во-вторых, я не могу допустить Вас к Вашей жене, так как...
– Вы ведь знаете, – прервал её Ярослав, – что в соответствии с приказом Министерства здравоохранения законный представитель больного имеет право находиться при нем?
На лице главврача отразилась усталость, после чего она заученной фразой выложила:
– Мне это известно. Надеюсь, и Вам известно, что необходима доверенность от больного. Вероятно, она у вас с собой, иначе, я не могу быть уверенной, что Вы не только законный представитель, но и родственник.
Стрела попала прямо в цель. Он видел, что она не первый раз пользовалась этим оружием.
– Сколько денег могут заменить мне доверенность?
– Ярослав Викторович, я понимаю Ваше волнение, – неожиданно добрая улыбка озарила лицо, – поверьте, мне приятно Ваше беспокойство о жене, редко такое встречается. Всё больше глупое самодовольство, но... – громкий звонок телефона прервал спокойную речь. После переговоров с секретарем Надежда Яковлевна включила громкую связь, и густой мужской бас рявкнул:
– Мокрицкий.
– Сергей Сергеевич, будьте добры, как дела у Беловой?
– У Беловой все прекрасно, меня сейчас больше беспокоит старородящая.
– А что у неё?
– Вы отрываете меня от рожениц, чтобы я рассказывал вам течение родов? Не могу поверить!
– Извините. Муж Беловой у меня в кабинете и главврач лично обещал шкуру с меня и Вас спустить, если не дай Бог что.
– Так пусть он приедет и раскроет её шейку, раз такой умный.
– Сергей Сергеевич, её муж у меня в кабинете.
– Я, наверное, должен упасть ниц?
Она рассмеялась.
– Я Вас обожаю. Но не расскажете ли по делу?
– У неё раскрытие девять сантиметров. Роды первые в тридцать шесть недель. Сами понимаете – преждевременные. Васильна говорит, что она держится молодцом, хотя уже времени много прошло. Не кричит без толку, дышит правильно, пить все время просит. Ну, как обычно. Ходит, старается. Косы у неё были заплетены. Сейчас расплели. Думаю, ещё часа два. Велите сделать кесарево? – закончил он с издевкой.