Изнанка мира
Шрифт:
— А почему он должен знать? Ведь Летящий — обыкновенный изыскатель…
— Ты знаешь, — сказала Эллея Тис, — прошлой ночью я видела Одинокого Охотника. Он появился после полуночи и так светился в моем окне, что я долго не могла уснуть…
— Почему ты сразу не сказала об этом? — чуть не крикнул Сутто Бруинг. — Ведь последний раз Одинокого Охотника в наших краях видели три года назад! Ты же помнишь те беды, которые он принес? — Он подошел к креслу Эллеи и присел на
— Нет, — Эллея Тис была растеряна. — Нет, я не могла этого сделать. А теперь уже поздно сообщать…
— Может, и к лучшему, — Бруинг постарался успокоиться. Шутка ли: появление Одинокого Охотника! Неизвестно, что теперь будет.
— Мне было так страшно, Бру, — Эллея вдруг чуть-чуть прижалась к нему, сидящему теперь рядом. — Охотник хотел убить меня. Когда он натянул тетиву и стрела смотрела мне в грудь…
— У него был арбалет? — поспешил спросить ее Сутто, пользуясь переменой ее настроения.
— Нет, по-моему, бухна. Или лук. Я точно не помню.
— Постарайся вспомнить.
— Это важно?
— Очень.
— Я, честное слово, не помню.
— Знаешь, Лле, ты подумай хорошенько. Успокойся и подумай. Вспомни все, что было.
— Что было? Я спала. И вдруг почувствовала: кто-то смотрит на меня. Это был он, Одинокий Охотник. Помню его глаза. Они горели. Но, понимаешь, они были добрыми. В них не было зла. Я это ощущала.
Сутто слушал ее не перебивая. Казалось, он впитывает каждое слово.
— Но стрела была направлена на меня. Я не знаю, почему он передумал. Я вообще ничего не знаю. Зачем мне знать?.. Потом Охотник повернулся в сторону и выстрелил. Стрела рассекла ночь, словно молния. Я испугалась. Вспышка осветила пространствер…
— Какой пространствер? Чей?
— Не знаю, Бру. Не помню.
— А номер? Там был номер?
— Не помню, Бру. По-моему, номера не было. Но я точно не знаю.
— Умница, Лле. Ты умница.
— Я не хотела тебе говорить об этом. Я не хотела говорить, что видела Одинокого Охотника.
Сутто впервые сегодня посмотрел на Эллею с уважением. Теперь это была другая Эллея. Та, которую он знал когда-то. Настоящая Лле.
— Я могла пойти к Стене Истины. Но я не хотела этого. Я ничего не хотела. Пойми меня, Бру.
— Понимаю, Лле.
— Я ничего не хочу…
Бру не стал больше расспрашивать ее. Он понял, что Эллея Тис сказала ему все.
— Ты очень устала. Тебе надо домой. Хочешь, я провожу тебя?
— Хочу, — выдохнула она.
Проходя мимо секретаря Булиде, Сутто Бруинг строго посмотрел на него, не проронив ни слова.
— Око-лонг просил
— Я скоро буду, — бросил Сутто, даже не оглянувшись, и взял Эллею под руку.
Секретарь проводил их нервным взглядом. Он был еще молод. Ему многое прощалось.
По дороге Бруинг передумал, и они с Эллеей поехали к нему домой. Выйдя из негоката, Сутто подошел к воротам и отворил тяжелые створки. Эллея прошла вперед. И вдруг она вскрикнула. Бруинг бегом бросился к ней.
Несмотря на раннюю осень, в саду терпко пахло дармином. Это были любимые цветы Эллеи. Недавно прошел дождь, и на листьях сверкали серебряные капли.
Лле стояла посреди дорожки, посыпанной бутеральной крошкой. У ее ног лежал человек. Сутто подошел ближе, перевернул человека на спину. Это был Летящий. Тайф Ломи.
— Бру, он мертв! — воскликнула Лле.
Глава четвертая
— Дедушка, почему мы остановились?
— Что-то случилось, внучек.
— С тобой?
— Нет, не со мной.
— А с кем?
— Не шуми. Тут кто-то есть.
— А кто? Одинокий Охотник?
— Нет, внучек.
— Ласточкин Глаз?
— Хорошо бы…
— Неужели Фильтрующий Истребитель?
— Ишь чего захотел! Тогда бы нам отсюда самим вовек не выбраться!
— Дедушка, мы что, заблудились?
— Да как тебе сказать, внучек. Это ежели с какой стороны посмотреть…
— А мы не погибнем?
— Люди никогда не погибают, малыш. Разве ты забыл?
— Забыл? Нет.
— И чему тебя только в школе учили!
— Чему надо, тому и учили. Это ведь такая ерунда!
— Конечно, ерунда. Но знать надо.
— Дед, а дед!
— Чего еще?
— А ты сговорчивый. Не то что дедушка Брюс.
— Мы разные, внуча. Но желаем тебе только добра.
— Это я знаю. А что такое добро?
— Вот будут у тебя внуки, тогда сам поймешь.
— А что, у меня тоже будут внуки?
— Ты как думал?
— Никак.
— Никак? А кем ты будешь, когда вырастешь?
— Никем.
— Это не дело. У каждого должно быть свое место в жизни.
— Я давно решил: буду как ты, Целителем.
— Целителем? Надо, чтобы люди в тебя поверили. И не только земляне.
— Дед, а ты что, для всех Целитель?
— Для всех.
— Для всех-всех-всех?..
— Иначе нельзя. Тише ты!..
— Я тебе мешаю?
— Не очень.
— Так кто же там?
— Где, внучек?
— В канале.