Изнанка неба
Шрифт:
– Ты же родился в Германии, не так ли?
Моррисон смотрел на него пустыми глазами.
– В каком полку служили? – рявкнул Хертер по-немецки.
– Ради бога, отстаньте от него, – вступился я за него, – он по национальности француз, и не то что по-немецки, по-английски едва понимает.
Но он устало мотнул головой и сказал:
– Я англичанин. Меня зовут Моррисон. Это мне довелось много лет назад привезти сюда эти драгоценности.
Хертер буквально замер на месте, но потом подался вперед и наставил на него
– Так это ты украл их у Его Превосходительства? – словно ужаснувшись этой мысли, выпалил немец.
Моррисон едва успел кивнуть в ответ, как три выстрела в живот уложили его на месте.
Я вскочил на ноги и одним прыжком бросился на Хертера. "Люгер" развернулся в мою сторону, но мне удалось ударить по нему левой рукой. Ствол пистолета прочертил в воздухе траекторию поперек моей груди, но выстрел прогремел с некоторым опозданием, и пуля просвистела у меня под мышкой. Тут уж в ход пошла моя правая рука, я схватил его за запястье и буквально повис на нем.
В момент удара о землю "Парабеллум" вылетел из его руки и отскочил в сторону. Я первым пришел в себя, оттолкнулся от Хертера и потянулся за пистолетом.
Жена Моррисона испустила долгий протяжный вопль.
Я перевернулся, схватился за пистолет, но только за ствол. Кен тоже не захотел оставаться в стороне и подскочил к немцу. К этому времени моя правая рука уже добралась до рукоятки "люгера", но пальцы плохо слушались меня.
– Прочь с дороги, – заорал я, когда Китсон остановился и посмотрел на меня.
Тут мне стало понятно, почему немец даже не пытался встать на ноги, а остался стоять на коленях. Он торопливо полез в карман, пытаясь вытащить "Вальтер" Китсона. Как я мог упустить такую возможность. Наконец ему это удалось, и тут же раздался выстрел и мне в лицо полетел фонтанчик песка.
Только теперь мои пальцы плотно обхватили рукоять пистолета. Я выстрелил и тут же, не раздумывая послал вдогонку вторую пулю. Его начало опрокидывать на спину, поэтому выстрел из "Вальтера" пришелся выше моей головы.
Только тут мне удалось вытянуть вперед руку и прицелиться по-настоящему. Прогремел третий выстрел, Хертер откинулся назад и рухнул на мокрую траву.
Я медленно выпрямился. У меня в ушах еще долго стояло этих выстрелов. Женщина уже перестала кричать. Нужно было забрать свою "Беретту". Для этого мне пришлось порыться у Хертера в карманах, затем я взял из его руки "Вальтер" Китсона и тут увидел Моррисона.
Он лежал на спине, жена обхватила ему голову руками и держала как маленького ребенка. Рубашка на животе порвана и потемнела от крови; ее было слишком много.
– Принеси аптечку первой помощи, – сказал я Кену и стал распихивать оружие по карманам.
Моррисон еще был жив, но жизнь едва теплилась в его теле. Три пулевых ранения в живот из "Парабеллума"
Китсон притащил аптечку, и мы увидели, в этом случае можно было использовать только морфий.
Моррисон открыл глаза, увидел в моих руках ампулу и прохрипел:
– Не нужно морфия. Дайте мне... дайте...
Женщина подняла на меня свой взгляд и сказала что-то резкое, после чего шприц-ампула полетел обратно в коробку. Она вытирала ему лицо своей шалью и что-то тихо нашептывала. Моррисон ответил ей и медленно поднял на меня свой взгляд.
– Тебя зовут Джек Клей... да? – прошептал он.
– Да, – кивнул я.
– А это... Китсон?
– Верно.
Моррисон слабо улыбнулся.
– А я вас помню, – пот выступил у него на лбу, и он прикрыл глаза. Женщина снова вытерла ему лицо шалью. – О вас... много говорили в то время... Два лучших пилота транспортной авиации... Всегда работали вместе, – тут Моррисон посмотрел на жену, но говорил по-английски. – Забавно, что эти двое... оказались здесь.
По его лицу начал струиться пот и он закрыл глаза. Потом Моррисон еще раз очнулся, тихо заговорил с женой по-гречески. Она что-то сказала ему в ответ, он улыбнулся и умер.
Я отступил назад и встал под крылом рядом с Китсоном. Женщина осторожно положила Моррисона на траву и накинула на его лицо свою шаль. Тут она выпрямилась и с ненавистью посмотрела на нас, ее глаза были сухими.
Говорить мне было нечего. На каком бы я языке не говорил, она будет ненавидеть каждое мое слово. Единственным аргументом для нее было то, что я привез его смерть на этот остров. Возразить мне было нечего.
Женщина отвернулась и тихо пошла по тропинке по направлению к поселку.
– Быстро в самолет и сматываемся, – тихо сказал Китсон.
Я с трудом держался на ногах и присел на пороге двери "Пьяджио", после чего стал вытаскивать из своих карманов оружие.
– Не сейчас, – покачал головой я. – Не так все просто, надо будет объяснить, откуда здесь появились два трупа.
– О, Господи, неужели содержимое этого самолета не может служить достаточно веским доводом?
Я протянул ему "Вальтер".
– Твой пистолет, если не ошибаюсь. Нет, этот довод меня не убеждает.
Мне на глаза попался Хертер, неуклюже раскинувшийся среди сырой травы. В нескольких ярдах от него аккуратно лежал Моррисон.
– Какого числа Моррисон отправился в свой последний полет и прихватил с собой драгоценности?
Китсон с недоумением уставился на меня.
– Десятого февраля. Что это тебе дает?
Я только кивнул ему в ответ. Так это случилось за неделю до того, как мы пылающим факелом рухнули на грязное поле в этом Куче. Моррисону уже никогда не доведется узнать об этом.