Изнанка Прекрасного
Шрифт:
Они всегда смеются. Бывает, даже во сне им что-то снится, и они громко гогочут. В детстве меня это пугало. Потом привыкла.
– Конечно он огонь, все бабы по нему сохнут, – произнесла в ответ.
И даже не соврала. Стас Вознесенский божественно красив, а сегодня я увидела, что не только мордашкой, но и всем телом.
– Рыж, так в чем проблема? Подари ты уже ему свой нераскрытый бутончик, а то он у тебя скоро плесенью покроется, – засиял Макс от своей «гениальной» идеи.
– Идите к черту! – ударила этого придурка полотенцем по голому торсу. –
– Ну не под какого-нибудь, а всего лишь под одного конкретного. Рыж, ну чего ты ломаешься? Сама же видишь, что он уже пол года по тебе сохнет, придумывая идиотские шутки. И заметь, он думает, что ты скромница и тихоня, а представь, что будет, если парень узнает, кто ты на самом деле. Он же слюнями второй Атлантический накапает.
– Да с чего вы взяли, что он сохнет по мне?
– Ты сама говорила, что как только перевелась в этот универ, он в первый же день к тебе подкатил и предложил затусить вместе, – вспомнил мои же слова Максим.
А ведь правда, когда я перевелась в свой третий по счету университет, целью было оставаться незаметной, но меня в первый же учебный день в коридоре поймал один из главных красавчиков вуза, приглашая на какую-то закрытую вечеринку к его друзьям.
Я отказала.
Я всегда отказывала. Всем.
Две предыдущие истории закончились слишком плохо, и я до сих пор разбиралась с дерьмом, которое лежало на мне бетонным грузом.
Я хотела всего лишь доучиться последние полтора года и покончить со всеми своими проблемами. У меня не было желания общаться с парнями, особенно с такими, как Вознесенский. Даже больше, моя главная цель была как раз-таки бежать от них. Но этот до невозможности обаятельный и сексуальный парень, обиженный на мой отказ, решил превратить мою жизнь в ад.
Вернее, он так думал, а я позволяла ему так думать.
Не было ни дня, что бы этот засранец прошел мимо меня или как-то не задел, наивно полагая, что я тихоня, которая горькими слезами заливала подушку от его обидных шуток.
Все, что он делал, было мне на руку. До этого года.
– Это было давно и неправда, – отмахнулась от них.
– Да брось, очевидно же, что у паренька просто эго взбесилось, что ему отказали. Вот и отрывается на тебе, не зная, как подкатить.
Если до этого все его идиотские шутки меня не задевали никоим образом, и я продолжала играть на два фронта, изображая на учебе униженную студентку, сейчас же смена его поведения и непонятная история со свиданиями меня напрягала. Меня вполне устраивало, что он хоть и не тихо, а скорее, наоборот, на потеху всем, меня ненавидел.
– Бред.
– А зачем тогда так настойчиво подкатывает к тебе свои яйца? – не унимались парни, которые уже больше, чем пол года были уверены, что я до усрачки нравилась Вознесенскому.
– Откуда я знаю! Придумал какую-нибудь очередную тупую шутку, – я действительно так думала. Уверена, что согласись я на его предложение, он снова как-то меня
Моя жизнь превратилась в какой-то жуткий кошмар. За последние пару лет все покатилось к черту, и я сбилась со счету, сколько же проблем навалилось на мою голову.
– А может ты все-таки лисбуха? – осторожно спросил Кир, на что тут же получил от меня полотенцем и со смешным девчачьим визгом выбежал из ванны. Макса я вытолкнула следом и захлопнула дверь перед их носом.
Достали.
– Истеричка! – заорал мне за дверью кто-то из них, когда я уже включила воду, а после услышала спокойное: – Отдыхай, Рыжая, у тебя завтра тяжелая гонка.
***
Когда кровать прогнулась с двух сторон от меня, я еле смогла разомкнуть глаза, так как солнце нагло врывалось в окно моей комнаты.
Суббота слишком неожиданно наступила… прямо на меня.
Кажется, я только минуту назад рухнула на кровать после душа, как уже пришлось просыпаться из-за того, что по бокам от меня улеглись два мощных мужских тела в одних трусах.
– Вы вообще знакомы с таким понятием, как одежда? Какого хрена вы вечно ходите голые? – буркнула, утыкаясь лицом в подушку.
– Неа! Где ты еще такие сексуальные тела увидишь? – самодовольно заявил Кир, укладываясь удобнее рядом со мной поверх одеяла.
И ведь не приукрашивал. Эти две шпалы были чертовски красивы. И я могла прекрасно понять всех особей женского пола, которые всегда на них вешались.
Я была маленькой, худой девчонкой, с русыми волосами, а все мое лицо, плечи и руки были усыпаны веснушками. Копия матери, как нам говорил отец.
Они же были высокими, широкоплечими самцами, с темным ежиком короткостриженных волос. Они оба в последнее время стали отпускать легкую щетину, что еще больше придавало им брутальности и шарма.
Мои братья – близнецы. Такие чертовски одинаковые, но такие абсолютно разные.
У меня с ними внешне не было ничего общего и именно это помогало нам скрывать в данном городе наше родство.
– Знаешь, маячит тут одно на горизонте, – вспомнила я про Вознесенского, который спокойно мог бы посоперничать с ними в красоте. В наглости, кстати, тоже.
– Не сомневаюсь. Видимо всю ночь снился, раз ты так стонала, что даже за стенкой слышно было.
Началось утро в деревне! Мне даже не интересно, кто из них это сказал.
И не стонала я вовсе. Мне вообще ничего не снилось.
– Не бесите меня уже с утра, – уставилась я на телек, на котором показывали «Чип и Дейл».
Старая добрая привычка. Сколько себя помню, мы всегда в детстве вставали на выходных пораньше, так как по первому каналу крутили диснеевские мультики. Этот мультик был наш любимым. В детстве мы представляли, что я – Гаечка, а они – братья бурундуки, соответственно, Чип и Дейл. Ребята, которые меня всегда спасали. Иронично, но в жизни так все и выходило. Они были тем самым главным якорем, ради которого я продолжала что-то делать.