Изнанка света
Шрифт:
В первых рядах слышались аплодисменты, одобрявшие мудрость и прозорливость вождя, а рядом с Редриком установилась зловещая тишина. А потом женщина, та самая, что призывала покарать «мерзавцев», негромко, словно бы про себя, сказала:
— У меня сестра в Сильваре!.. И вдруг заорала в полный голос:
— У меня там сестра, слышишь ты, поганый недоносок! Обрывок невидимой нити впился в ее голову — поздно,
слишком поздно! Она уже ничего не желала знать!
Человек в штатском
По задним рядам проносились крики и шелест — словно бы осенний ветер несся по толпе. Студент заорал:
— Долой убийц! — и тут же замолк, сам перепугавшись собственной храбрости. Зря — нити дрогнули и начала рваться, теперь Редрику ничего не нужно было предпринимать, наступила цепная реакция.
А потом случилось и другое.
Вождь все еще продолжал свою речь, до него не сразу дошло, на площади творится нечто очень непривычное. Точнее, дошло, но сила инерции оказалась велика.
— Контрреволюционные мятежники, вступившие в сговор с разведками иностранных держав…
Он осекся на полуслове. И замолчал.
Видимо, от своих противников, стоявших на площади, он ждал иного — удара по себе.
Удар и последовал — только от верноподданных, теперь уже — бывших.
Разрозненные голоса начали сливаться в хор:
— Сильвара! Сильвара! — слышалось из задних рядов. Передние, управляемые полностью, замолкли — видимо, дирижеры оказались не готовы сделать хоть что-то.
Паук на трибуне подобрался — тьма изготовилась к удару.
Он все еще мог исправить — стоило дать знак кому надо, а потом вновь сплести паутину. Его противники победили, но только лишь на считанные минуты.
И в этот момент вмешалась судьба. Ох, и недаром это слово — женского рода!
Иногда женщина может спасти своего любимого, а иногда — погубить, торпедировать, смешать с прахом земным. Вот Редрик, к примеру, верил, что его бережет любовь Аси. А с пауком случилось нечто совсем другое.
Одна фраза Зои Андруцэ сделала победу необратимой.
Президент все еще пребывал в легкой растерянности, но товарищ народный академик уже полностью пришла в себя — настолько, чтобы дать мужу дельный совет. Шепотом, конечно, но при включенном микрофоне.
И совет услышала вся площадь:
— Да что ж ты стоишь столбом, как этот самый!.. Пообещай им чего-нибудь!
Это было слишком — и неожиданно вся площадь разразилась свистом. Свист усилился, когда вождь стал обещать:
— Сегодня я с гордостью готов заявить об увеличении пенсий, пособий по уходу за ребенком и заработной платы
— Ну и урод! — злобно проговорил студент, и обернул ся, ища единомышленников. — Эй, Андруцэ, народ — это мы!
Президент вновь замолчал, зло и затравленно посмотрел на Зою, потом резко повернулся и скрылся где-то в глубинах дворца.
А на площади нарастал возмущенный хор:
— Эй, «слуги народа», народ — это мы!
Редрик оглянулся — те, кто следил за ним, куда-то бесследно слиняли. Да и черт с ними, — сейчас было не до того.
Уже перед самым Дворцом эдельвейсов разгоралось бешенство. Заспанные, усталые и измученные «репетициями» люди деловито рвали плакаты, славившие диктатора, кое-где к ним присоединялись даже «дирижеры»-кураторы.
Плакатов хватало на всех, так что через минуты три по площади летели бумажные клочки от лозунгов «Единство — наш выбор», «Слава президенту — строителю нации», «Мы выбираем план вождя!» и прочей бессмысленной макулатуры.
Редрик знал, что сейчас репортаж о событиях у президентского дворца идет по всем местным немногочисленным телеканалам. Паутина рвалась не только в Михайграде, но и по всей стране. И по всей стране высвобождался мир Запределья.
Ему очень хотелось посмотреть в лицо Сергею, когда до того дойдет сегодняшняя новость. «Что, съел?! — весело думал он. — Что скажешь теперь, герр доктор?»
— А вот с этим как быть? — спросил студент, которому передали национальный флаг — желто-сине-красное полотнище со звездой, обрамленной колосьями.
— А что такое-то?
— Да ведь это наш флаг, вот только эта звезда…
— А братья-венгры в свое время всю эту гадость вырезали, — пришел на помощь пожилой рабочий. — Кто-нибудь, ножик дадите?..
И в следующее мгновение над толпой стали взмывать национальные флаги — с дырой посередине. Люди спешно избавлялись от символов диктатора.
— Ты с нами или не с нами? — спросил Редрика какой-то рослый парень, предводитель компании человек из десяти.
— А с кем же еще, — откликнулся Редрик, оказавшийся в самом центре разрушительного карнавала.
— Тогда готовься, сейчас на штурм пойдем. Мы народ, нас не тронут! Думаешь, армейские не голодают?
Редрик не видел, что делается у входов во Дворец эдельвейсов, но чувствовал, что там происходит какое-то движение.
Пока что солдаты удерживали входы, а люди, столпившиеся на площади, были не готовы начинать действия первыми.
Пожилой майор за спиной у солдат подошел к радисту, дежурящему в служебной машине.