Изнанка света
Шрифт:
— …Да, знаю, я же учился с ним в ВПШ, — председатель улыбнулся Эйно. Он отлично говорил по-русски. — Он уже как-то отреагировал, готов нам помочь? Если Советы будут сейчас с нами, все сомнения в победе отпадут. Вы ведь с посланием от…
— Нет, не совсем так. Нам необходимо кое о чем поговорить. Вам известно, как погиб министр обороны?
— Не знаю, что и думать, — неуверенно сказал председатель. — Он застрелился, но я в это не могу поверить…
— Он был убит, — твердо ответил Эйно. — То же самое может случиться и с вами, и со многими другими. Я должен вам
Телохранители — это было слишком громко сказано. Двое автоматчиков, вероятно, вчерашних рабочих, недавно отслуживших в армии, охраняли вход в бывший зал собраний дворца.
— Так вот, если вы на мгновение исчезнете, они не обратят на это внимания. Просто застынут столбом — и все. Это очень слабое воздействие. На генерала Киву такое воздействие было в сотню раз сильнее…
— Постойте, я ничего не могу понять…
— Пока — да. Верьте мне на слово.
И мир перед председателем неожиданно задрожал и расплылся.
А потом — сложился во что-то серое и мрачное — это были все те же стены зала, но выглядели они так, будто здание было покинуто людьми полвека назад.
— Это — Запределье, — услышал председатель голос русского, который представился невыразимо сложным именем — Всеволод Рогволдович. Друга Василэ Шеху по ВПШ звали куда проще. — Так мы это обычно зовем.
— Где мы? — обеспокоено спросил председатель.
— Если хотите — параллельный мир. Эта экскурсия — исключительно для того, чтобы мне не быть голословным. Вы сами не знаете, с какой силой вы столкнулись.
— Кто вы? — встревоженно спросил председатель Совета.
— Я — тот, кто сможет вам помочь. По крайней мере, попытаться помочь. У меня свои цели, я должен найти пропавших при диктаторе людей. Узнать, что с ними стало. Но моя задача совпадает с вашей, можете не сомневаться… Я верну вас назад, с вашего позволения…
Еще через несколько минут председатель, отсутствия которого никто так и не заметил, уже уяснил для себя несколько моментов. Во-первых, есть те, кто не сможет не выполнить приказа бывшего диктатора. Во-вторых, то, что власть в Констанце держалась не просто на штыках и на авторитете. В-третьих, пока Леон Андруцэ жив, кровь литься не перестанет. И даже, если он окажется в тюрьме, все может обернуться очень плохо.
Верить в такое не хотелось, разум отчаянно сопротивлялся — все же научный атеизм и Высшая партшкола давали о себе знать — в самый неподходящий момент.
Но Эйно убеждать умел. К тому же, наглядная демонстрация Запределья оказалась еще убедительнее.
— В прессу все это не должно попасть, — предупредил шеф «Умбры». — Это — во всеобщих интересах. По крайней мере, на вас гнев диктатора не выльется, он вас знал слабо, как я понимаю. Просто сейчас он на некоторое время будет ослаблен и растерян. Но соберется, очень быстро соберется.
— Я дам вам самые широкие полномочия для поиска пропавших без вести, — сказал председатель.
Разговор продолжался считанные минуты. Теперь Эйно покидал дворец, приказав — как старший — одному из польских
Удар по телецентру удалось предотвратить — туда шла колонна народной полиции, которая была разоружена без боя. Людям у Дворца эдельвейсов повезло куда меньше.
В сумерках пальба на площади началась настолько неожиданно, что даже Редрик оказался к этому не готов. Только что все было в порядке, люди дежурили на баррикадах и ждали новостей. Несколько подразделений, которым было приказано штурмовать город, сдались восставшим. Кажется, самые мрачные вещи все-таки не подтверждались.
И в этот момент у края площади остановилось несколько грузовиков.
Оттуда выскочили люди в гражданской одежде — и по восставшим полоснули автоматные очереди. Еще минута — и вся площадь перед дворцом пришла в движение.
Редрик, который уже успел получить автомат у входа во дворец, дал пару очередей, кажется, даже зацепил кого-то. Потом для него начался ад. Он сам потом не помнил, сколько вытащил раненых, воспользовавшись выходом в Запределье. Категорический приказ Эйно не самовольничать сейчас не мог иметь значения — помочь надо было слишком многим.
Выход через Предел у президентского дворца — надо было предполагать это — оказался отнюдь не безопасной. Мостовой не было, под ногами Реда хлюпала болотная жижа. Пару раз он основательно проваливался в нее, но каким-то чудом выбирался, чтобы идти дальше.
Стрельба продолжалась около часа. Нападавшие были в меньшинстве, зато владели оружием куда лучше, чем люди на площади. Несколько раз казалось, что вот-вот — и они прорвутся ко входу во дворец, тогда исход событий мог бы оказаться каким угодно. Потом «шербими» (а это были именно они), откатывались, оставляя у баррикад убитых и раненых, перегруппировывались, когда к площади подъезжали еще грузовики — и вновь яростно бросались в атаку.
Смолкло все совершенно неожиданно. Редрик, вытаскивая очередного раненого из-под огня (этим раненым оказался тот самый давешний студент, с которым они познакомились утром), увидел, как через одну из улиц на площадь въезжают броневики.
Через пару минут все было кончено: несколько грузовиков загорелось, кто-то из нападавших попробовал убраться — и был изрешечен пулеметным огнем.
Солдаты отомстили за своего генерала.
— Армия с нами! — слышалось в разных углах площади. Люди, только что пережившие первый в своей жизни бой, оглядывались вокруг, словно бы только что осознав — они каким-то удивительным образом остались живы.
Где-то рядом раздалась сирена «скорой помощи».
— А взяли кого-нибудь из ЭТИХ? — услышал Ред.
— Куда там! Или сдохли, или застрелились!
— Это просто фанатики, — поддержал их кто-то тре тий. — Повышенную зарплату отрабатывали!
Редрик осмотрелся. Раненых с баррикад уже успели вынести. Пожалуй, его место сейчас с теми, кого он спас — пока еще о них доберется «скорая». А он, хотя и мог очень немногое — сказывалась усталость и напряжение — попытался хотя бы облегчить боль. Это могло получиться.