Изобретение Вальса
Шрифт:
Сообщите ему мое желание.
СОН:
А мне как-то неловко...
ВАЛЬС:
Умоляю вас, Сон, умоляю...
СОН:
Ладно, — только это уже из последних сил... Послушайте, генерал, где сейчас ваша прелестная дочка, — дома?
БЕРГ:
Никак-с нет. По некоторым соображениям военно-интимного характера мне пришлось отослать мою красавицу за границу.
ВАЛЬС:
Ах, соображения? Вы уже смеете
БЕРГ:
Петух, сущий петух! Другие бранят, а вот я — люблю вас за эту отвагу. Ей-Богу!
СОН:
Не стоит, Вальс, бросьте... Переменим разговор...
ВАЛЬС:
Я вам переменю... Отлично... Одним словом, генерал, потрудитесь немедленно известить вашу дочь, что за ней будет послан самолет. Где она?
БЕРГ:
Что это вы, голубчик, что это вы так меня пугаете: дочка моя никогда не летала и, покуда я жив, летать не будет.
ВАЛЬС:
Я вас спрашиваю: где — ваша — дочь?
БЕРГ:
А почему, сударь, вам это приспичило?
ВАЛЬС:
Она должна быть немедленно доставлена сюда... Немедленно! Кстати — сколько ей лет?
БЕРГ:
Ей-то? Семнадцать. Да... Моей покойнице было бы теперь пятьдесят два года.
ВАЛЬС:
Я жду. Живо — где она?
БЕРГ:
Да на том свете, поди.
ВАЛЬС:
Я вас спрашиваю: где ваша дочь? Я везу ее с собой на мой остров. Ну?
БЕРГ: (к Сону)
Никак не пойму, чего он от меня хочет... Какой остров? Кого везти?
ВАЛЬС:
Я вас спрашиваю...
СОН:
Вальс, будет, перестаньте... Это нехорошо!
ВАЛЬС:
Молчать, скотина! Я вас спрашиваю в последний раз, генерал: где находится ваша дочь?
БЕРГ:
А я вам сказать не намерен, грах, грах, грах.
ВАЛЬС:
То есть — как это не намерены? Я... Значит, вы ее от меня спрятали?
БЕРГ:
И еще как спрятал. Ни с какими ищейками не добудете.
ВАЛЬС:
Значит, вы... вы отказываетесь ее мне доставить? Так?
БЕРГ:
Голубчик, вы, должно быть, хлопнули лишка... а если это шутка, то она в сомнительном вкусе.
ВАЛЬС:
Нет, это вы шутите со мной! Признайтесь, — а? Ну, что вам стоит признаться?.. Видите, я готов смеяться... Да — шутите?
БЕРГ:
Нисколько. Румяную речь люблю, — есть грех, — но сейчас я серьезен.
СОН:
Вальс, это так!
ВАЛЬС:
Отлично. Ежели ваша дочь не будет здесь, в этой комнате, завтра — вы понимаете, завтра же, — то я приму страшные, страшнейшие меры.
БЕРГ:
Примите любые. Моей девочки вы не увидите никогда.
ВАЛЬС:
О, я начну с меры несколько старомодной: вы, генерал, будете повешены, — после длительных и весьма разнообразных пыток. Достаточно?
БЕРГ:
Честно предупреждаю, что у меня сердце неважнец, так что вряд ли программа пыток будет особенно длительной, — грах, грах, грах.
СОН:
Вальс! Генерал! Довольно, дорогой генерал, оставьте его... вы же видите...
ВАЛЬС:
Я приму другие меры, и приму их сию же минуту. Или вы мне доставите эту девчонку, или вся ваша страна, город за городом, деревня за деревней, взлетит на воздух.
БЕРГ:
Видите ли, я никогда не понимал благородных дилемм трагических героев. Для меня все вопросы — единороги. Взрывайте, голубчик.
ВАЛЬС:
Я взорву весь мир... Она погибнет тоже.
БЕРГ:
Иду и на это. Вы не хотите понять, дорогуша, простую вещь, а именно, что гибель мира плюс моя гибель плюс гибель моей дочери в тысячу раз предпочтительнее, чем ее, извините за выражение, бесчестие.
ВАЛЬС:
Быть по-вашему, — я женюсь на ней.
БЕРГ:
Грах, грах, грах! Уморили, батюшка...
ВАЛЬС:
А если я буду великодушен? Если я буду безмерно щедр? Генерал, я вам предлагаю миллион... два миллиона...
БЕРГ:
Ну вот, — я же говорил, что все это шутка...
ВАЛЬС:
...один тотчас, другой по доставке... Впрочем, сами назначьте цену...
БЕРГ:
...и притом шутка довольно хамская.
ВАЛЬС:
Я больше не могу... Где она, где она, где она?
БЕРГ:
Не трудитесь искать: она так же хорошо спрятана, как ваша машина. Честь имею откланяться. (Уходит.)
ВАЛЬС:
Держите его! Сон, я должен знать... Не может быть, чтобы не было способа... Сон, помогите!
СОН:
Увы, игра проиграна.
ВАЛЬС:
Какая игра? Что вы такое говорите?.. Вы опутываете меня дикими, смутными мыслями, которые я не хочу впускать к себе, — ни за что... Вот увидите... завтра же я начну такой террор, такие казни...