Изольда Великолепная

Демина Карина

Мы вышли рано, я уже и забыть успела, каково это – просыпаться до рассвета. И Гленна, ворча, что Их Сиятельство определенно переступили все возможные границы приличий и воспользовались вящей моей неопытностью, подала платье. Наряд был простым, невзрачным и вместе с тем удобным: юбка из плотной ткани, свободная рубашка на завязках и длинная безрукавка. Последняя была расшита мелким речным жемчугом, но все равно по сравнению с прочими моими платьями выглядела бедно, если не сказать – убого.

– Хорошо для купчихи, – сказала Гленна, когда

я спросила ее, как выгляжу. – Не для Вашей Светлости.

А по-моему, мило. Главное, что в кои-то веки я могу дышать свободно.

И в дверной проем, что характерно, прохожу без посторонней помощи.

Тан Акли также выглядели не совсем обычно. На смену яркому сюртуку пришла куртка из коричневой кожи, панталонам – простые штаны. В руках Его Сиятельство держали широкополую шляпу с квадратной пряжкой.

В тени же его, бледная и дрожащая, стояла Тисса.

– В-ваша… С-светлость, – произнесла она, явно заикаясь, и отчаянно покраснела. – Д-доброе утро.

– Доброе.

Утро и вправду было добрым. Солнечный круг завис над Кривой башней, которая, в противовес названию, была пряма, аки шест стриптизерши. Небо розовело, еще не отойдя после ночи, и одинокая звезда задержалась над стеной. С моря тянуло прохладой. Мешались запахи земли, дерева и дыма, копченого мяса и свежевыпеченного хлеба.

– Дамы, вы выглядите просто превосходно. Прошу вас, – Урфин взял под руку меня и Тиссу, которая вовсе, казалось, лишилась способности говорить. Ну вот зачем ее было тянуть?

Ах да, наверное, Нашей Светлости неприлично разгуливать по городу на пару с Их Сиятельством, вот и выделили сопровождение. Впрочем, если так, то лучше Тисса, чем леди Лоу.

– Итак, перед вами внутренний двор замка, – Урфин взял на себя обязанности экскурсовода. – Сюда допускаются лишь избранные, а потому мы перейдем туда, где и подобает быть людям нашего сословия. Сословий всего три. Высшее, куда относятся лорды и леди. Они владеют землями и стоят над всеми по праву благородного рождения. Среднее – горожане и земледельцы, чей труд позволяет жить и горожанам, и лордам. Ремесленники, из которых наибольший вес имеет гильдия оружейников. Ученые люди и торговцы. Третье сословие – черное или низшее. Бродяги. Нищие. Бездетные вдовы. Женщины… некоторые женщины, упоминать о которых в вашем присутствии не следует. Воры. Убийцы.

– Вы забыли еще одно сословие упомянуть, – Тисса говорила так тихо, что я едва-едва слышала ее. – Немое. Это рабы, Ваша Светлость.

Рабы? У них здесь рабство не отменили? Но я не видела никого в ошейнике или с клеймом, или… вообще, что я знаю о рабах? Ничего.

– Точно. Забыл. Как хорошо, что всегда найдется кто-то, кто напомнит! Немые. Рабы и должники, работающие на откуп. Но вряд ли вы столкнетесь с кем-то столь ничтожным. К лорду или леди следует обращаться в зависимости от титула. Ваша Светлость к мормэру, его супруге и его детям. Ваше Сиятельство к тану и его домочадцам.

Замечательная лекция, еще бы прочитал

он ее недельки на две-три раньше, совсем бы цены Их Сиятельству не было бы.

– К людям уважаемым из прочих сословий обращаются «мэтр» или «сул». Верно, Тисса?

Та пискнула что-то неразборчивое.

Меж тем мы пересекли границу стены, толщина которой меня поразила, и оказались на широченном мосту. Выложенный камнем, он был метров пяти шириной и держался на массивных цепях, уходивших куда-то в стены. Под мостом текла река, но как выяснилось, что это – всего-навсего ров.

– Во время прилива вода подымается и попадает в трубы, – охотно пояснил Урфин. – Ров наполняется. А на отливе шлюзы отсекают воде путь. Стены рва выложены камнем. И пересечь его при поднятом мосту затруднительно.

За мостом началось то, что Урфин назвал Низким Замком, но по-моему это было настоящим городом, мозаикой из камня всех цветов. Желтый песчаник. Серый гранит. Гранит красный, как свежая кровь. И темно-зеленый, с атласным отливом.

– Если обратишь внимание, то мы все время идем вниз. Некогда замок был построен на вершине горы, и городу оставалось лишь приспособиться.

Террасы, соединенные каналами и мостиками до того хрупкими, что и ступить страшно. Укрепленные колоннами и лесами стены. И каменные козырьки, нависающие над домами. На некоторых росли деревья, иные были покрыты толстым слоем мха.

– Некогда здесь было весьма грязно. И благородные леди предпочитали сидеть в Высоком Замке.

Судя по выражению лица Тиссы, она была бы рада вернуться и посидеть еще немного.

А мне нравилось. Я остановилась у фонтана, в котором плавали толстогубые карпы, и Урфин купил у старушки кулек с кашей. Карпы подплывали к поверхности воды и разевали пасти. Они были ленивыми и наглыми, почти как голуби, что облюбовали другой фонтан и других старушек…

Низкий замок от города отделяла стена, но ворота здесь не имели ни решеток, ни стражи, а потому разделение это я сочла весьма условным.

– Еще лет двадцать тому простолюдинам, кроме тех, кто состоит на службе, было категорически запрещено подниматься в Замок, – пояснил Урфин. – Кайя многое изменил.

– Лорд-Протектор велик, – сказала Тисса.

– И широк, – Урфин остановился перед лужей, в которой грелась вислоухая свинья. Последняя знать не знала, что перед Нашей Светлостью лежать нельзя, разве что с особого дозволения.

– Увы, некоторые реформы имеют непредсказуемые последствия, – отвесив свинье пинок, который та приняла с христианским смирением и лишь перевернулась на другой бок, Урфин подал мне руку, помогая перебраться через лужу. Идти пришлось по узкому и хлипкому бортику.

За Тиссой он тоже вернулся, но та вскинула подбородок, подняла юбки и гордо вступила в грязь. Туфли на ней, как и на мне, были отнюдь не шелковые, а вполне себе крепкие, подходящие для прогулок подобного рода, но мне почему-то захотелось отвесить девчонке оплеуху.