Израиль без обрезания. Роман-путеводитель
Шрифт:
Почему-то мне хотелось им верить. Кажется, я тоже начала входить в бесшабашный ритм Тель-Авива.
– Вот, теперь немного на человека похожа! – удовлетворенно сообщила мне Милка, разглядывая меня. – Хотя тебя не мешает откормить! Гляди, груди совсем нет! Пошли в кафе!
– Да мы вроде ужинали недавно… – засомневалась я.
– Пошли-пошли. Посидим в кафе. На Шенкин надо обязательно посидеть в кафе!
Мы вошли в один из ярко подсвеченных баров и сели за столик.
– Еще вина? – спросила Милка.
– Почему нет? Кстати, тут все так пьют?
– Еще хлеще! А курят и вообще все поголовно. Правда,
– А ты права, – сказала я, прихлебывая вино, – на Шенкин есть очень интересные вещи.
– А то! – довольная собой, закивала Милка. – Это тебе не какая-нибудь Кикар-а Медина, площадь Государства! А если бы мы сюда днем пришли, во вторник или пятницу! На пересечении Шенкин и Алленби, вон за тем перекрестком, начинается улица Нахалат Биньямин. Какой там рынок бывает! Можно почти задаром купить уникальные вещи. Очень рекомендую.
– Винтаж есть?
– Вина у нас везде полно, и винтажного, и другого разного!
– Я не о том… Как бы тебе объяснить… – Я постаралась скрыть улыбку. – Короче, блошиные рынки, как во Франции, в Израиле есть?
– Обижаешь! Конечно! Надо поехать в Яффу. Там за бесценок можно купить все, что хочешь, если ты что-то в этом понимаешь. А то впарят какую-нибудь лажу обязательно, с наших людей станется!
В этот момент в бар зашел интереснейший персонаж. Его пол я смогла определить не сразу. Несмотря на мини-юбку, белокурые локоны парика и пышно вздымающуюся грудь, он был больше похож на мужчину, чем на женщину. Лет ему было что-то около пятидесяти, хотя густая штукатурка явно была призвана закамуфлировать возраст.
– Мила! – бросилось оно на шею моей подруги.
– Нехамочка! Дорогая!
Последовала долгая сцена трогательных объятий. Моя подруга поболтала с персонажем о чем-то на иврите и снова весело расцеловалась с ним на прощание. Он уселся за столик в углу, где уже сидело человек пять.
– Что это было? – спросила я.
– О! Местная достопримечательность! – переходя на шепот, сказала Милка. – Просто она по-русски хорошо понимает.
– Это все-таки она?
– Да. В прошлом он, правда. Был одним из первых, кто в Израиле операцию по смене пола сделал. Сейчас лидер движения геев и транссексуалов. Вон глянь, они там за столиком все такие… С ними еще Рони, лидер движения местных нудистов.
– И что, много у вас таких, как Нехама?
– Полно! – кивнула Милка. – У нас свободная страна, люди делают что хотят. Про Дану Интернэшнл слышала?
– Конечно! Помню «Евровидение»… А потом Филипп ту знаменитую песню на русском перепел!
– Так вот и это наша легенда! Победа израильского таланта над предрассудками. Каждый год они в Тель-Авиве парады любви проводят. Прикольное зрелище! Меня всегда посмотреть приглашают. А что плохого? Люди собираются на площади Ицхака Рабина, потом идут в парк Аяркон на митинг, проходят по городу. Поют, танцуют, все яркие, кто в трусах, кто в костюмах, прикольные такие чудики! В прошлый раз танк в розовый цвет покрасили, все чуть со смеху не поумирали!
– И как к этому ваши власти
– Это неправильно! – погрозила в пространство пальцем изрядно захмелевшая подруга. – Ущемление прав человека! Вот наш мэр и депутаты кнессета речи перед ними на парадах произносят. Даже в Иерусалиме один раз парад проходил. Ведь разные лесбиянки, транссексуалы и геи не виноваты, что они такие. Это природа. К тому же они ничего плохого не делают. Я вот с ними дружу, многие через мою турфирму приезжают. Ничего плохого в этом не вижу! Для них есть клубы и бары специальные, но нет ничего страшного, если они и в других местах тусуются – они же обычные люди! Просто другие немного… Еще у нас секстиваль проходит, против этого тоже никто особо не возражает.
– А это что такое?
– Все, что есть в сексе в последнее время! – рассмеялась подруга. – Последние новинки стриптиз-клубов, секс-шопов и все такое. Занятно, ничего не скажешь. Я там такое белье купила, уму непостижимо!
– А в париках у вас тут только представители меньшинств ходят? – спросила я, глазея на Нехаму и ее приятелей. – Или обычные женщины тоже их носят?
– Ну что ты! – захохотала Милка, сгибаясь пополам. – Ты только это вслух нигде не скажи! В первую очередь все религиозные женщины обязаны носить парики, чтобы не смущать мужчин видом своих волос, демонстрируя это свое богатство лишь супругу.
– А разве париком нельзя смутить? – с сомнением спросила я и снова уставилась на платиновую блондинку Нехаму.
– Считается, что нет. Волосы религиозной еврейки могут быть распущенными только в чрезвычайных ситуациях! Многие женщины вообще бреются наголо и всю жизнь носят парики. Поэтому Израиль – крупнейший покупатель натуральных волос по всему миру. Это целая многомиллионная индустрия! Так что если ты видишь в Москве объявления, что покупают волосы, с большой вероятностью – это в Израиль! При этом раввины постановили, что, например, волосы индийских женщин для этих целей – некошерны.
– Это еще почему?
– А потому, что индуски сдают свои волосы языческому богу Вишне, в одном из крупнейших храмов Индии. Это не может считаться правильным по еврейским законам. Теперь бедные еврейки жгут парики из натуральных волос и переходят на искусственные…
В этот момент у Милки зазвонил мобильный. Она заворковала на иврите, а я засмотрелась в окно, где в ярких вспышках рекламных огней продолжалась ночная жизнь веселой улицы Шенкин. Сидя здесь, в компании с разбитными девицами, раскрашенными транссексуалами и заводными юнцами, никогда не поверишь, что ты находишься в религиозном государстве. Которое к тому же все время вынуждено себя защищать.
– А что это у тебя на шее? – спросила я, показав на шестиконечную звезду. Меня давно занимал этот вопрос.
– Маген Давид, щит Давида, – ответила Милка, нежно погладив кулон.
– А что он означает?
– Точно не знаю. Наш символ. И защита от сглаза… – ответила она. – Давай лучше еще выпьем!
– Давай!
Мне определенно понравилась свободная праздничная атмосфера улицы Шенкин.
Ровно в пять тридцать утра я проснулась от телефонного звонка. Голова еще была очень тяжелой от выпивки и бурного дня накануне.