Изречения и афоризмы Ф. Ницше. Злая мудрость
Шрифт:
В пощаде и жалости лежала всегда моя величайшая опасность; а всякое человеческое существо хочет, чтобы пощадили и пожалели его.
Кто живет среди добрых, того учит сострадание лгать. Сострадание делает удушливым воздух для всех свободных душ. Ибо глупость добрых неисповедима.
Надо научиться любить себя самого – так учу я – любовью цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться всюду.
Такое скитание
Особенно человек сильный и выносливый, способный к глубокому почитанию: слишком много чужих тяжелых слов и ценностей навьючивает он на себя, – и вот жизнь кажется ему пустыней!
Трудно открыть человека, а себя самого всего труднее; часто лжет дух о душе. Так устраивает это дух тяжести.
Поистине, не люблю я тех, у кого всякая вещь называется хорошей и этот мир даже наилучшим из миров. Их называю я вседовольными.
Не надо искать наслаждений там, где нет места для наслажденья. И – не надо желать наслаждаться!
Быть правдивыми – могут немногие! И кто может, не хочет еще! Но меньше всего могут быть ими добрые.
Мне жаль всего прошлого, ибо я вижу, что оно отдано на произвол – милости, духа и безумия каждого из поколений, которое приходит и все, что было, толкует как мост для себя!
Своими детьми должны вы искупить то, что вы дети своих отцов: все прошлое должны вы спасти этим путем!
Даже в лучшем есть и нечто отвратительное; и даже лучший человек есть нечто, что должно преодолеть!
Паразит – самый низший род; но кто высшего рода, тот кормит наибольшее число паразитов.
Я люблю храбрых; но недостаточно быть рубакой – надо также знать, кого рубить!
Часто бывает больше храбрости в том, чтобы удержаться и пройти мимо – и этим сохранить себя для более достойного врага!
Великие предметы требуют, чтобы о них молчали или говорили величественно: величественно, т. е. цинично и с непорочностью.
Ценности и их изменения стоят в связи с возрастанием силы лица, устанавливающего ценности.
Все, что делается в состоянии слабости,
Сила какой-либо натуры сказывается в задерживании реакции, в некоторой отсрочке ее.
Нет солидарности в обществе, где имеются неплодотворные, непродуктивные и разрушительные элементы, которые к тому же дадут еще более выродившееся, чем они сами, потомство.
Горе всем любящим, у которых нет более высокой вершины, чем сострадание их!
Все одинаково, не стоит ничего делать, в мире нет смысла, знание душит.
Возмущает низших всякое благодеяние и подачка; и те, кто слишком богат, пусть будут настороже.
Не сердитесь же на того, кто по вас поднимается на высоту свою.
Вы не должны ничего хотеть свыше сил своих: дурная лживость присуща тем, кто хочет свыше сил своих.
Толпа не знает, что велико, что мало, что прямо и правдиво: она криводушна по невинности, она лжет всегда.
Если вы хотите высоко подняться, пользуйтесь собственными ногами! Не позволяйте нести себя, не садитесь на чужие плечи и головы!
Кривым путем приближаются все хорошие вещи к цели своей. Они выгибаются, как кошки, они мурлычут от близкого счастья своего, – все хорошие вещи смеются.
Хорошие песни должны хорошо отзываться в сердцах: после хороших песен надо долго хранить молчание.
Право альтруизма нельзя сводить к физиологии; столь же мало можно это делать и по отношению к праву на помощь, на одинаковую участь: это все премии для дегенератов и убогих.
Нет солидарности в обществе, где имеются неплодотворные, непродуктивные и разрушительные элементы, которые к тому же дадут еще более выродившееся, чем они сами, потомство.
Раса испорчена – не пороками своими, а неведением. Она испорчена потому, что она истощение восприняла не как истощение: ошибки в физиологии суть причины всех зол.
Медленное выступление вперед и подъем средних и низших состояний и сословий (в том числе низших форм духа и тела), которое уже в значительной мере было подготовлено французской революцией, но которое и без революции не замедлило бы проложить себе дорогу, – в целом приводит, таким образом, к перевесу стада над всеми пастухами и вожатыми.