Изумруд раджи (сборник)
Шрифт:
– Джентльмены, расскажите, как было дело, но, пожалуйста, по очереди.
– Я гулял на пляже, – поспешно начал Джеймс. – Этот человек подошел ко мне, назвавшись каким-то дальним родственником. Я его никогда в жизни не видел, но моя прирожденная вежливость не позволила сказать ему это, и мы пошли вместе. Его поведение возбудило во мне некоторое подозрение. Когда мы проходили мимо полицейского поста, я почувствовал в своем кармане его руку. Я задержал его и позвал на помощь.
Инспектор повернулся к Мерриту:
–
Тот слегка смутился.
– Этот рассказ почти точен, – сказал он тихо, – только не я, а он подошел ко мне и уверял, что знает меня. Видимо, хотел избавиться от изумруда и, пока мы шли, подсунул мне его в карман.
– Ладно, – сказал инспектор, кладя перо. – Сейчас кое-кто придет и поможет нам разобраться в этом деле.
Меррит нахмурился:
– Я не могу ждать. У меня свидание. Не можете же вы, инспектор, допустить такую нелепую мысль, что я украл этот изумруд и гулял с ним по пляжу?
– Да, это не очень-то правдоподобно, – согласился инспектор. – Но прошу вас подождать несколько минут, чтобы все разъяснилось. А, вот и его светлость!
Вошел высокий человек лет сорока, в обтрепанных штанах и отслужившем свой срок свитере.
– Что происходит, инспектор? Говорят, вы нашли изумруд? Вот это настоящая работа! А кто эти люди?
Он мельком глянул на Джеймса и перенес взгляд на Меррита, который за несколько минут растерял свою самоуверенность.
– Вот так так, Джонс! – вскричал пришедший.
– Вы знаете этого человека, лорд Эдвард? – спросил инспектор.
– Еще бы! Это мой лакей. Он служит у меня уже месяц. Полиция из Лондона первым делом заподозрила его, но обыск в его вещах ничего не дал.
– Изумруд был у него в кармане, – сказал инспектор, – а джентльмен привлек наше внимание к этому типу, – сказал инспектор, кивая на Джеймса.
Лорд Эдвард тут же повернулся к Джеймсу:
– Вы заподозрили его с первого взгляда, сэр?
– Да, – ответил Джеймс. – Мне пришлось разыграть сценку, чтобы привести его в полицию.
– Великолепно! Просто великолепно! Вы должны позавтракать со мной, если, конечно, вы еще не завтракали.
– Нет, я еще не завтракал, – сказал Джеймс. – Благодарю, но...
– Ни слова больше! Раджа будет рад лично поблагодарить вас за то, что вы вернули ему изумруд. По правде сказать, меня эта история несколько ошеломила.
И они вместе вышли из участка.
– Я хотел бы, сэр, – начал Джеймс, – рассказать вам, как все произошло на самом деле.
Рассказ привел в восторг его светлость.
– Это самое замечательное из всего, что я когда-либо слышал! Теперь все понятно! Джонс бросился в кабину, чтобы спрятать там драгоценность. Он знал, что полиция прочешет весь дом, но никому не пришло бы в голову осматривать старые штаны, в которых я хожу на рыбалку и потом оставляю на гвозде в кабине. Не иначе, он вспотел,
«Сильный человек, – сказал себе Джеймс, – умеет при случае и помолчать».
И он слегка улыбнулся, погладив пальцем маленький серебряный значок за отворотом своего пиджака. Это чистое совпадение, что вор тоже оказался членом «Высшего клуба велосипедистов Мертон-парка»!
Он повернул голову. На противоположной стороне улицы стояла Грейс с Соупвортами, и все махали ему руками.
– Извините, меня требуют на минутку! – сказал он лорду Эдварду и быстро перешел улицу.
– Мы идем в кино, – сказала Грейс. – Я подумала, не захочешь ли ты составить нам компанию?
– Мне очень жаль, – ответил он просто, – но я завтракаю сегодня с лордом Эдвардом Кэмпьеном. Да, да, тот человек напротив, которого вы видите и который так хорошо себя чувствует в своем стареньком потрепанном свитере, он хочет представить меня радже Марапуты.
Джеймс вежливо поклонился дамам и вернулся к своему спутнику.
Лебединая песня
Глава 1
Майским утром, часов в одиннадцать, мистер Коуэн выглянул из окна богато обставленной гостиной в «Рице». Апартаменты эти берегли для мадам Полы Незоркофф, знаменитой оперной певицы, только что прибывшей в Лондон. И теперь мистер Коуэн, ее импресарио, пришел повидаться с ней. Он повернул голову на звук открывающейся двери, но вошла всего лишь мисс Рид, секретарь мадам Незоркофф, бледная благовоспитанная девушка.
– Ах, это вы, дорогая! Мадам еще не встала?
Мисс Рид покачала головой.
– Она приказала мне явиться в десять. И я жду уже целый час.
В этих словах импресарио не ощущалось ни недовольства, ни удивления: он привык к экстравагантностям актрисы. Мистер Коуэн был высок, гладко выбрит, может быть, чуточку полноват и подчеркнуто ухожен. У него были черные волосы цвета воронова крыла и невероятной белизны зубы. Даже без особого воображения легко было предположить, что отец его подписывался «Коган».
Открылась другая дверь в гостиную, и вошла очаровательная маленькая француженка.
– Мадам встает? – с надеждой спросил Коуэн. – Что нового, Элиз?
Девушка воздела руки к небу:
– Мадам сегодня встала не с той ноги. Все ей не так. Уж какие чудесные желтые розы вы вчера прислали ей, сэр, и то она сказала, что они годятся разве только для Нью-Йорка, а в Лондоне просто смешны: здесь, оказывается, смотрятся только красные! И что вы думаете? Мадам выбросила их в окно, и они упали на голову вполне приличному мужчине. Он был очень недоволен, и его, конечно, можно понять.