Изумрудная буря
Шрифт:
«Что у них в глазах: осторожность или настоящий страх?»
— Элла, — наконец вымолвила Линетт тихим, неуверенным голосом. — Кто ты?
— Я не могу вам этого сказать, — после долгого молчания ответила Ариста, ожидая, что Баркеры начнут настаивать или сокрушаться.
Но все они лишь молча кивнули, как будто ждали от нее именно такого ответа.
— Не имеет значения, кто ты. У этого огня для тебя всегда найдется место, — сказал Брайс, не отводя взгляда от костра.
Его слова тронули Аристу, они отражали чувства, которых
Линетт поставила перед Аристой миску с подогретой похлебкой.
— Как жаль, что больше нету. Если бы я только знала, что ты вернешься!
— Как Уэри? — спросила Ариста.
— Проспал всю ночь, а днем подскочил и бегал повсюду, как обычно, болтаясь под ногами. Все, кто его видел, говорят одно и то же: это чудо.
— Все? — с тревогой спросила Ариста.
— Целый день сюда тянулся народ, всем не терпелось посмотреть на Уэри. О тебе тоже спрашивали. Многие теперь заявляют, что у них больные дети или умирающие близкие. Один страшно разозлился, что тебя нет, сбил навес и едва не перевернул фургон. Пришлось Финису бежать за Брайсом, чтобы тот утихомирил буяна и выгнал его.
— Мне очень жаль!
— Ох, не стоит! Пожалуйста… не… не надо ни о чем сожалеть, — умоляла ее Линетт. Она замолчала, и ее глаза снова наполнились слезами. — Ты больше не сможешь остаться с нами, да?
Ариста покачала головой.
— Из-за человека в капюшоне?
— Не только.
— Как жаль, что я не могу помочь тебе.
Ариста наклонилась к ней и обняла.
— Вы уже помогли мне… больше, чем можете себе представить. Мне бы сейчас хорошенько выспаться, тогда я…
— Конечно! Поспи в нашем фургоне. Это самая малость, которую мы можем для тебя сделать.
Ариста слишком устала, чтобы возражать. Забравшись внутрь, она надела мантию, чтобы согреться, растянулась на бугристой подстилке из грубой ткани, пропахшей картофелем и луком, и наконец положила голову. Как же приятно было закрыть глаза и дать отдых не только телу, но и разуму. Она слышала, как снаружи перешептываются Баркеры, стараясь не беспокоить ее.
— Она служительница Марибора, — сказал один из старших мальчиков. — Вот почему она не может остаться с нами. Боги никогда не позволяют своим служителям долго оставаться на одном месте.
— А может быть, она — Кайл, бог, который бродит по земле под видом человека и творит добрые дела, — прибавил другой. — Я слышал, за каждое доброе дело он получает перышки с платья Мюриэль.
— Тише вы! Она вас услышит, — пожурила их Линетт. — Идите-ка лучше вымойте посуду.
Ариста заснула под их шепот. Разбудили ее громкие голоса.
— Говорю же вам, я не понимаю, о чем вы спрашиваете! Я
Ариста выглянула из фургона и увидела имперского солдата с факелом в руках. Дорогу ему преграждал Брайс. За ним, дальше по переулку, в дверь сыромятни колотили другие солдаты, некоторые бесцеремонно врывались в палатки.
— Сержант, — позвал один из стражников, — сюда!
Гремя доспехами и громко стуча сапогами по мостовой, к нему быстро подошли трое солдат.
— Уберите эту хибару и все тут обыщите! — приказал стражник. — Остальных это тоже касается. Давно пора снести эту рухлядь, она оскорбляет взор.
— Оставьте их в покое, — сказала Ариста, выходя из фургона. — Эти люди ни в чем не виноваты.
— Элла! — воскликнул Брайс. — Уходи отсюда! Я сам все объясню!
Сержант быстро направился к Аристе, но Брайс преградил ему путь.
— Оставьте мою дочь в покое! — угрожающе сказал он.
— Брайс, не надо, — прошептала Ариста.
— Я здесь только для того, чтобы арестовать ведьму, — сказал солдат. — Но если вам так угодно, я с радостью спалю все палатки в этом переулке.
— Она не ведьма! — вскричала Линетт, прижимая к себе Уэри. — Она спасла моего малыша! Она служительница Марибора!
Сержант мельком взглянул на Аристу.
— Связать ее! — приказал он.
Двое солдат с веревкой выступили вперед и схватили Аристу за руки, но тотчас, вскрикнув от боли, отпустили ее и отшатнулись. Мантия Эсрахаддона светилась ярким, пульсирующим красным светом. Стражники в страхе уставились на нее, стараясь унять дрожь в пораненных руках.
Поняв, что сейчас ее может спасти только магия, Ариста закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, прежде всего заглушить посторонние звуки улицы и…
От сильного удара в лицо она упала на спину на землю и осталась лежать, плохо понимая, что происходит. В глазах у нее потемнело, в ушах стоял звон.
— Этого мы не потерпим! — крикнул сержант.
Сквозь выступившие на глазах слезы она увидела, что он стоит над ней, потирая костяшки пальцев. Обнажив меч, он наставил его на Брайса.
— Я знаю, что тебе нельзя позволять накладывать заклятья, ведьма! Ни звука больше, и сними свою колдовскую мантию. Сейчас же! Если потребуется, я раздену тебя догола. Никаких движений, никаких звуков, или я тут же отрублю этому человеку голову!
Где-то рядом в ужасе застонала Линетт.
— Мантия! Немедленно сними ее!
Ариста скинула мантию и осталась в одном тонком домашнем платье Линетт. Сержант подошел ближе.
— Ну что, будешь еще вредить моим людям? — Он снова наставил острие меча на Брайса.
Ариста покачала головой.
— Вот и хорошо. Свяжите ее покрепче! Замотайте веревкой запястья и пальцы и заткните чем-нибудь рот.
Снова подошли стражники и так резко дернули руки ей за спину, что она не смогла сдержать крик.