Изумрудная буря

Салливан Майкл Дж.

— Я как раз собиралась отправить эти приглашения писцам. Видите, разложила их в зависимости от расстояния, чтобы гонцы уже на следующей неделе могли доставить приглашения гостям, которые живут дальше всех.

— Замечательно! А платье?

— Мы наконец определились с покроем. Теперь ждем, когда из Колноры доставят ткань.

— А как сама Модина?

— Хорошо, хорошо, — солгала Амилия, улыбаясь как можно искреннее.

— Значит, она хорошо восприняла новости о грядущем семейном счастье?

— Императрица любые новости воспринимает примерно одинаково.

Сальдур одобрительно покивал головой.

— Да,

верно… верно.

Он казался таким добрым и мягким, так похожим на милого дедушку. Амилия и сама ему бы поверила, если бы собственными глазами не видела, какой вулкан скрывается под этой маской спокойствия. Он вернул ее к действительности, спросив:

— Что ты делала вчера ночью в северной башне, милая?

Она прикусила язык, прежде чем ответить почти правду.

— Я столкнулась со стражниками, которые посреди ночи несли туда суп, и мне это показалось странным, потому что…

— Почему же? — настаивал Сальдур.

— Потому что в башне никого нет. Кроме серета, который, судя по всему, стережет пустоту. Вы что-нибудь об этом знаете? — спросила она, довольная тем, как ей удалось подчеркнуть собственную невинность, небрежно переадресовав ему вопрос.

Она даже подумала, не следует ли наивно похлопать глазами, но боялась уж слишком переигрывать. В ее памяти все еще были свежи воспоминания о том, как некогда Сальдур приказал стражнику убрать ее с глаз долой. Что скрывалось за этим приказом, она не знала, но хорошо помнила взгляд приближавшегося к ней стражника, полный печали и жалости.

— Конечно, знаю. Я регент — я знаю все, что здесь происходит.

— Дело в том, что… супа было очень много для одного рыцаря. А через несколько минут котел и вовсе исчез. Но раз вы уже все знаете, наверное, это неважно.

Некоторое время Сальдур молча смотрел на нее. С лица его исчезло знакомое снисходительное выражение, и из-под наморщенного лба на нее уставились изучающие глаза, в которых мелькнул намек на уважение.

— Понятно, — наконец вымолвил он.

Регент бросил через плечо мимолетный взгляд на Нимбуса, и тот улыбнулся в ответ, невинный, как младенец, и, к досаде Амилии, не преминул похлопать глазами. Впрочем, Сальдур не обратил на это внимания, напомнил Амилии, что не следует сажать герцога и герцогиню Рошель рядом с принцем Альбурна, и покинул кабинет.

— Жуть какая, — пробормотал Нимбус, когда они снова остались вдвоем. — Стоило вам разок заглянуть в башню, как наутро Сальдуру об этом уже известно!

Амилия, не в силах усидеть на месте, принялась вышагивать по крошечному кабинету, размеры которого позволяли ей сделать всего несколько шагов и тут же поворачивать обратно. Нимбус был прав. В этой башне творилось что-то странное, что-то, за чем пристально следил сам Сальдур. Сколько она ни гадала, какие версии ни старалась придумать, в сознании всплывало только одно имя: Деган Гонт.

Глава 19

ГАЛЕНТИ

В коридоре возле большой залы во Дворце Четырех Ветров повисла мертвая тишина. Небольшой отряд продолжал укрываться в нише. Теперь уже все матросы «Изумрудной бури» были вооружены мечами из авринской стали, отобранными у поверженных тенкинов. Напротив ниши выстроились воины-тенкины, нацелив на пленников арбалеты, остальные расступились, чтобы не преграждать дорогу стрелам. Отряд

Адриана, державшийся вместе маленькой группой, был легкой мишенью.

Вперед вышел Эрандабон, но встал так, чтобы арбалетные стрелы в любую минуту могли быть пущены в цель.

— Эрандабон не сразу узнал тебя, Галенти! Много лет прошло, но ты не утратил своего мастерства, — сказал он, глядя на трупы тенкинских воинов. — Почему ты пришел с такими жалкими существами, Галенти? Зачем унижаешь себя? Это как если бы Эрандабон взялся ползти по земле со змеями или валяться в грязи со свиньями. Зачем ты это делаешь? Зачем?

— Я пришел повидаться с тобой, Гайл, — ответил Адриан.

По коридору разнеслись тревожные вздохи.

— Ха-ха! — рассмеялся военачальник. — Ты называешь меня калианским именем, а это преступление, которое карается смертью! Но я прощаю тебя, Галенти! Ибо ты не такой, как эти. — Он презрительно махнул рукой. — Ты в одном космосе с Эрандабоном. Ты звезда в небесах, сияющая почти столь же ярко, сколь Эрандабон. Ты мне брат, и я не стану убивать тебя. Ты должен пойти пировать со мной.

— А мои друзья?

Эрандабон помрачнел.

— Им нет места за столом Эрандабона. Это псы.

— Я не стану пировать с тобой, если с ними будут дурно обращаться!

Эрандабон нахмурился, безумно вращая глазами, затем сказал:

— Эрандабон велит запереть их — на сей раз для их же безопасности, для их же блага. Тогда ты станешь пировать с Эрандабоном?

— Стану.

Безумный военачальник хлопнул в ладоши, и тенкины осторожно выступили вперед.

Адриан кивнул. Ройс и остальные сложили оружие.

Балкон с видом на залив располагался на головокружительной высоте. Внизу в лунном свете отчетливо проступали очертания стоявших на якоре в гавани газельских и тенкинских кораблей, которым не было числа. На всех судах мерцали огоньки, легкий прохладный ветерок доносил далекие крики, долетавшие до крепости уже в виде шепота. Как и вся крепость, балкон был реликвией давно ушедших времен. Каменные поручни, возможно, некогда красивые, за много веков истерлись, сохранив лишь тусклое, слабое напоминание о былом виде. Их оплетали густые заросли плюща, усыпанного белыми цветами, словно скатерть, закрывающая полуразвалившийся стол. На полу кое-где проглядывала великолепная старинная мозаика, разбитая и потрескавшаяся, сплошь покрытая грязью. Вокруг балкона висело несколько масляных фонарей, которые, казалось, служили скорее для украшения, нежели для освещения. Каменный стол был заставлен угощением из дичи и фруктов и напитками.

— Садись! Садись и ешь! — сказал Эрандабон Адриану. Они были вдвоем, не считая нескольких тенкинских женщин и юношей, которые сновали туда-сюда, прислуживая им за столом. Эрандабон оторвал ногу большой жареной птицы и указал ею на залив. — Красивое зрелище, а, Галенти? Пять сотен кораблей, пятьдесят тысяч солдат, и всеми командует Эрандабон.

— Откуда столько? Во всем Калисе не наберется пятидесяти тысяч тенкинов, — ответил Адриан.

Он с подозрением посмотрел на стол, размышляя, нет ли среди угощения зажаренного эльфа, и на всякий случай решил ограничиться фруктами.