Изумрудные ночи (Другой перевод)
Шрифт:
Бетани забыла, что в папке был портрет Трейса, сделанный ею по памяти в одну из бессонных лунных ночей. Ей удалось передать его насмешливую улыбку и бездонную глубину темных, опасных глаз.
Нет смысла думать о том, что кануло в прошлое и никогда больше не вернется… Бетани облокотилась о каменную балюстраду, ее взгляд бел устремлен в сторону холмов. Она следила за причудливой игрой света и тени при заходе солнца за тем, как внизу загораются первые фонари, как в небе поднимается
— Ты не замерзла? — раздался позади нее насмешливый, чуть хрипловатый голос.
Бетани медленно обернулась. Ее сердце сжалось, к горлу подступил комок, когда она увидела в дверном проеме Трейса Тейлора. Он подошел к ней и встал рядом.
— Да, пожалуй, я одета неподходящим образом, — сказала она, с трудом заставив себя разжать губы.
— Я помню только один-единственный раз, когда ты была одета подходящим образом, — сказал он, не отрывая взгляда от ее лица.
— И когда же это было?
— В джунглях, когда ты стирала нашу одежду.
— Но ведь тогда на нас ничего не было, и мы оба были го…
Она замолчала, застигнутая нахлынувшими воспоминаниями.
— Все правильно, принцесса, — рассмеялся Трейс. — Но никогда в жизни ты не была одета лучше.
— Трейс, не думаю, что мы поступаем мудро, — сказала она, когда он повернул ее к себе и обнял.
Бетани уперлась руками в его грудь, чтобы не приближаться к нему вплотную.
— Ты так думаешь?
Трейс поцеловал ее в макушку, потом в лоб, в переносицу… Его губы не собирались останавливаться.
— Да.
— Почему?
Теперь он целовал ее щеку, мочку уха, шею.
— Потому что… — она судорожно вздохнула, — потому что тогда все начнется сначала.
— И очень хорошо.
Его жаркое дыхание обожгло ее грудь в вырезе платья. Бетани вздрогнула и отшатнулась.
— Трейс!
Но он уже подбирался к ее губам.
— Я рад, что ты помнишь мое имя, — сказал он чуть позже, держа ее в объятиях. — Поначалу я не был в этом уверен.
Бетани посмотрела ему прямо в глаза.
— Когда мы виделись в последний раз, наша встреча была тебе не слишком-то приятна. Если я правильно помню, ты произнес довольно бессвязную речь о том, что не хочешь, чтобы все закончилось, но так должно быть и далее.
Трейс был загнан в угол и даже не пытался придать своему лицу бесстрастное выражение. У него был вид побитой собаки.
— Я рассчитывал, что ты простишь меня и забудешь обо всем.
— Я могу простить, но не собираюсь ничего забывать!
—
— О чем ты? — с подозрением спросила Бетани. По лицу Трейса пробежала тень.
— О том, что мне нужно было наплевать на все, перестать бояться прошлого и принять все твои условия, даже если бы это дало мне возможность оставаться с тобой совсем недолго.
Бетани высвободилась из его объятий и опустилась на скамью. Он немедленно сел рядом.
— Трейс Тейлор, я ничего не поняла из того, что ты сказал, — устало произнесла она. Он взял ее руки в свои.
— Бетани, любимая, я не хотел рисковать. Я знал, вернее, думал, будто знаю, что мне нельзя возвращаться в Соединенные Штаты.
— А теперь все изменилось?
— Да, теперь все изменилось. Я приехал и собираюсь здесь остаться. Все дела я передал Гилу. — Трейс долго молчал, собираясь с силами. — Бентуорт рассказал мне, что мой отец недавно умер. Его убили во время очередного ограбления.
— Трейс, я сожалею…
Он поморщился, словно от боли.
— Возможно, это плохо, но я ничего не чувствую. Все произошло через месяц после того, как его выпустили из тюрьмы. Он умер не сразу и успел написать письмо Бентуорту. В нем он признался во всех преступлениях, взял вину на себя и обратился с просьбой о том, чтобы меня простили. Конечно, этого письма недостаточно, чтобы повлиять на судебное решение, но Бентуорт сказал, что сумеет найти нужные ходы. Он также пообещал похлопотать о том, чтобы меня взяли в агентство Пинкертона.
— Неужели? — заинтересованно спросила Бетани.
— Я не уверен, что мне понравилось бы бегать по всей стране в поисках преступников, но, к счастью, у них оказались и другие вакансии. Это будет хорошая работа.
— Трейс, я очень рада за тебя. Надеюсь, теперь ты сможешь начать новую жизнь и будешь счастлив.
— Именно это я и собираюсь сделать. Бетани, послушай, я не очень хорошо умею говорить такие слова, но я много думал по пути сюда. Я совершил ошибку. Я хотел умереть ради любви, но отказывался жить ради нее.
Она слушала его, затаив дыхание от волнения.
— А теперь?
— Я знаю, ты любишь меня…
— Я никогда не говорила тебе об этом!
Трейс рассмеялся.
— О нет, говорила! — Заметив ее скептический взгляд, он добавил: — Ты сказала это, когда у тебя был приступ горной болезни. Тогда ты думала, что умираешь, и призналась в своей любви ко мне.
Бетани закрыла глаза и покачала головой.
— И ты готов поверить словам ничего не соображавшей от лихорадки женщины?