Изумрудные ночи. Дилогия
Шрифт:
— Он всегда такой? — Бентворт слегка пнул своего мула, чтобы поравняться с Бетани. — Пара замшелых камней и полуразвалившиеся стены, кажется, полностью захватили его.
Бетани кивнула.
— Да, такие вещи занимают его. Скажите, мистер Бентворт, вы не…
— Спенсер, вы не забыли? — поправил он.
Бетани сумела изобразить улыбку.
— Ладно, Спенсер. Вы никогда не бываете взволнованы собственными находками? Мне подумалось, что истинный исследователь понял бы эмоции отца.
— Не судите строго, дорогуша, если я кажусь пресыщенным
— Да, — медленно проговорила Бетани. — Кажется, понимаю. Я как раз думала, что и вам не мешало бы начать понимать некоторые вещи.
— Мисс Брэсфилд — могу я называть вас Бетани? — я знаю, что эти покрытые растительностью руины представляют для него сейчас огромный интерес, но я также знаю, что после того, как он увидит то, что ждет нас впереди, он уже никогда не станет так пристально разглядывать обыкновенные стены!
— Уверена, что вы правы, — после недолгого молчания согласилась Бетани. Но когда Бентворт поехал вперед, чтобы указать отцу на некоторые места, достойные внимания, она подумала о том, насколько безразлично он относится к вещам, которые она всегда считала заслуживающими интереса. Бетани вспомнились сомнения прошедшей ночи, усугубленные колючими комментариями Трейса по поводу неискренности Бентворта.
Неужели его больше интересует материальная ценность находок, нежели историческая? Даже нанятые им люди скорее напоминали мелких торгашей, чем археологов. Неотесанные парни, никогда не смотрящие прямо в глаза, а вечно отводящие взгляд. Броди и Риган, как предполагалось, должны были помочь отцу выполнять тяжелую работу во время раскопок, когда, если это произойдет, они отыщут затерянный город. Бетани сомневалась, что от них будет польза, по крайней мере, как от чернорабочих.
Она все еще была погружена в размышления, когда к ней подъехал Трейс Тейлор. Его темные глаза скользнули по ней медленным понимающим взглядом, от которого Бетани стало не по себе.
— Я смотрю, Артега дал вам несколько советов о том, как обращаться с вашим новым мулом, — произнес он. Бетани подняла глаза.
— То же самое, не сомневаюсь, могли бы сделать и вы!
— Да, но вы же сказали мне — постойте-ка, я точно воспроизведу ваши слова: «Я в состоянии о себе позаботиться!». Мне не хотелось лишать вас права на это.
— Очень мило с вашей стороны, мистер Тейлор. Я этого не забуду. — Она прямо сидела в седле, чувствуя его пристальный взгляд на своем лице, и не могла понять, отчего всякий раз, когда этот человек оказывался рядом, в солнечном сплетении возникало это странное томительное ощущение. Так было и до того, как она увидела его с той женщиной, и до его нескромного вопроса и приведшего ее в трепет объятия.
Бетани слишком хорошо помнила его поцелуй. Когда его мул приблизился к ней, повинуясь команде
— Когда вы намерены признать, что в действительности все оказалось гораздо сложнее, чем вы предполагали, мисс Брэсфилд? — поинтересовался он таким невинным голосом, будто говорил о погоде.
— Мы опять к этому вернулись? — Бетани пожала плечами. — А я считала, что ваша сообразительность подскажет вам, что ни одна из тех очевидных уловок, к которым вы прибегаете, не достигнет цели, мистер Тейлор. Я полна решимости проделать этот путь до конца. Это было согласовано с моим отцом и мистером Бентвортом, вас мы не принимали во внимание.
— Вы не очень хорошо представляете себе, что вас ждет впереди. Горы — лишь легкое неудобство по сравнению с некоторыми опасностями. — Трейс ближе наклонился к ней, так близко, что Бетани разглядела небольшой шрам у нижнего конца его правой брови, которого она раньше не замечала. Его темно-карие глаза сверкали, губы раздраженно сжались. — Не будьте суфражисткой, мисс Брэсфилд. В этой экспедиции у вас нет права голоса.
— У меня нет? — Бетани трясло от ярости. — Не стоит быть настолько в этом уверенным, мистер Тейлор!
Темные глаза проводника оглядели лицо девушки, отметив блеск глаз, гневно сжатые губы и ямочки на вспыхнувших щеках. Он подумал о том, что в решительности Бетани Брэсфилд отказать было нельзя, и все его усилия пропадали впустую. Возможно, она была не тем человеком, кого нужно было обрабатывать.
Прикоснувшись к полям шляпы, Трейс молча поклонился и пустил мула рысью, оставив девушку провожать его взглядом. Когда экспедиция покинет Куско, Бетани будет поздно возвращаться назад, а в том, что она переживет путешествие, он сомневался. У него мелькнул было вопрос, почему ее жизнь так остро волнует его, но он быстро отогнал прочь эти мысли.
Трейс выждал до ночи, пока они не разместились на ночлег, и лишь тогда атаковал Бентворта. Посте, примитивное жилище под соломенной крышей, приютившее их, было собственностью гостеприимных крестьян. В нем было достаточно места для небольшой семьи, но не для гостей. Бетани, как и несколько дней назад, ночевала внутри, а мужчины разместились снаружи под навесом.
— Послушайте, Бентворт, — начал Трейс, когда Бетани скрылась в хижине, — мне это не нравится. Мне казалось, вы говорили, что она передумает, стоит ей начать путешествие. Но она не передумала.
Небольшой костер отбрасывал на лицо Бентворта смутные блики.
— Знаешь, старина, вряд ли я нуждаюсь в том, чтобы ты мне на это указывал. Она упорная девица и, похоже, довольно решительная.
— Похоже.
— Возможно, она сочтет разумным остаться в Куско, если ты окончательно не достанешь ее, — предположил Бентворт. — Если ты не откажешься от своих неласковых методов внушения, это кончится тем, что она наверняка решит проделать путь до конца.
— Когда я брался за эту работу, речи не было о женщине. Если бы я знал, я бы отказался!