Изумрудные ночи. Книга первая
Шрифт:
— Рад видеть, что вы относитесь к женщинам, которые умеют путешествовать налегке, — заметил Трейс, когда она проходила мимо него. Бетани не нашла подходящего ответа.
Попрощавшись со Спенсером Бентвортом, отбывающим этим же утром в Ла Пас, Бетани со слипающимися от бессонной ночи глазами присоединилась к каравану. Процессия была не слишком многочисленной, хотя к ней и присоединились два офицера перуанской армии, которые были посланы следить за соблюдением интересов государства в случае потенциальных открытий. Они не выглядели слишком довольными этим назначением и с сонным и
Бетани попрощалась с синьором Бертолли, превозмогая зевоту. Когда же путники спустились вниз по дороге и проехали по улицам Куско, Бетани замедлила движение, чтобы поразмыслить над словами, которыми напутствовал ее итальянский торговец.
Что он хотел сказать? — думала она, пока мул послушно трусил вслед за остальными. — «Следите за тем, куда идете». Но разве это не задача проводника — отыскивать безопасные пути? К тому же непонятно, почему он говорил так тихо, будто боялся, что его услышат…
Из-за утренней прохлады и подпрыгивающей походки мула Бетани вскоре охватило отчаянное желание очутиться в тепле и покое. Она сосредоточенно всматривалась в мрачные тени, поджидающие их впереди. Звук копыт глухо раздавался на спокойных пустынных улицах, из-за стелящегося тумана почти ничего не было видно. Слава Богу, Трейс знает дорогу, неожиданно подумалось ей.
К тому времени, как солнце взошло и разогнало собиравшиеся над городом облака тумана, они уже добрались до подножия Анд. Покрытые снегом вершины еще не показались из-за туч, и дорога, по которой они двигались, казалось, шла вертикально вверх. Бетани затаила дыхание, увидев отвесную каменную стену вдоль их тропы, и поклялась смотреть только вперед. Еще один взгляд на обрыв — и она оцепенеет от ужаса, как уже случилось с ней на середине веревочного мостика после Абанкайо.
Камни вылетали из-под копыт мулов, солнце припекало спину Бетани, крепко вцепившейся в луку седла. Пряди влажных волос, выбившись из косы, которую она заплела утром, струились по шее. К полудню, когда путники остановились отдохнуть, у нее было ощущение, что они ехали целую вечность. Она слезла с упрямого животного и, воздав хвалу небесам, опустилась на ровную каменистую поверхность, наслаждаясь ее суровым комфортом.
— Нам уже не очень далеко? — не смогла она удержаться от вопроса, когда Трейс проходил мимо. — Я имею в виду, сколько еще осталось до того места, о котором вы говорили, где мы остановимся на ночь?
— Уже готовы отступить? — Брови Трейса взметнулись вверх.
— Я просто спросила, — резко перебила она, — сколько осталось до лагеря, о котором вы говорили! Я и не думала отступать. Мне просто любопытно… — Неожиданно она замолчала и залилась краской, думая о том, вызвало ли у него это слово те же воспоминания, что и у нее. Очевидно, да, потому что рот его растянулся в ухмылке, а глаза засверкали из-под широких полей смятой шляпы.
— Ах, да, любопытство. Складывается впечатление, что в вас его больше, чем нужно, мисс Брэсфилд.
— А в вас, мистер Тейлор, наглости больше, чем нужно!
— И как же вы собираетесь с этим поступать? — Он задал вопрос насмешливым довольным тоном, прекрасно
Бетани поджала губы.
— Прежде всего, я не намереваюсь позволять вам разговаривать со мной подобным тоном. Я иду гулять.
— Вы не можете.
Бетани вскочила с камня, на котором сидела, и вызывающе вскинула голову.
— Прошу прощения! Я вполне в состоянии направиться на прогулку, не спрашивая вашего разрешения!
— Это не городской парк. Хотя, идите на свой страх и риск. — Он стойко встретил ее гневный взгляд, но она заметила ярость в его темных глазах. — Я снимаю с себя ответственность.
— Вы не несете ответственности за меня, помните? — язвительно заметила она, заставив его губы плотно сжаться.
— Помню.
— Превосходно! — На мгновение Бетани захлестнула волна триумфа. Она превзошла Трейса Тейлора в борьбе и упивалась своим секундным торжеством.
Трейс читал это у нее в глазах, в огоньке удовлетворения, вспыхнувшем в фиолетовых глубинах, и на мгновение удовольствие, которое доставило ему это зрелище, оказалось сильнее злости. Итак, ей кажется, что она выиграла сражение? Что ж, может быть. Но победа в одном сражении еще не означает победы в войне, ему это было известно лучше, чем ей. Он смотрел на ее напряженно выпрямленную спину, на солнце, играющее в ее волосах с такими очаровательными кудряшками на шее и заставляющее их сверкать миллионами рыжевато-коричневых искр. Хлопок, из которого были сшиты ее брюки, при каждом шаге обтягивал бедра, и понятно, Трейс был не единственным мужчиной, обращающим на это внимание. Его тяжелый взгляд скользнул по спутникам, он отметил напряженные глаза Броди и Ригана, следящие за девушкой. Лишь они позволяли себе вести себя столь откровенно. Носильщики-кечуа если и обратили на девушку внимание, то не осмеливались проявить интерес.
Размашистой походкой Трейс направился к Броди и Ригану.
— Парни, вы увидели что-то, что вас заинтересовало? — Вопрос был задан тем ледяным тоном, который, как правило, повергал собеседников в трепет. Правая рука Трейса лениво поигрывала висящим на бедре пистолетом, его взгляд был тяжел.
Риган, темноволосый, ростом поменьше всклокоченного Броди, быстро замотал головой.
— Не-а. Не я, Тейлор. Я это… просто… смотрел тут…
Когда Трейс перевел глаза на Броди, тот ответил:
— Если я что замечаю, это мои проблемы, не так ли? Как я слышал, тебе дела нет до девчонки, тебя интересует только Бентворт. — Он засунул длинную травинку в зубы и оскалился. — Или, может, ты позабыл, что не твое дело следить за девчонкой?
— А может, ты позабыл, что твоего ума не хватит, чтобы лезть в мои дела, Броди? — Трейс выпрямился, расставив ноги, чтобы держаться устойчивее. Тело его было расслаблено, руки свободно свисали. — Не слишком предусмотрительно с твоей стороны, — впервые за достаточно большой промежуток времени он почувствовал, как напряглось его тело в предвкушении схватки. Стычка была ему необходима, чтобы вытеснить девушку прочь из своей головы, потому он и пренебрег одним из важнейших своих правил — никогда не позволять кому-либо провоцировать себя.