Изумрудный сад
Шрифт:
— А мы с тобой все-таки продолжим наш разговор сегодня вечером, после твоего возвращения… даю тебе… — Дезмонд, моргая, взглянул на часы, — меньше часа. Уже почти восемь. Брандис нуждается в отдыхе. — Схватив руку Бранди, он поднес ее к губам. — Спокойной ночи, малышка, — пробормотал он, не отрывая от Квентина злобного взгляда, — Скоро трагедия последних двух недель останется позади, прошлое потеряет силу. — Он скрежетнул зубами. — И тогда я займусь твоим будущим.
Глава 9
— Из-за
— Из-за пьяного бреда моего презренного братца, — отрезал Квентин.
Он отвернулся, все еще полыхая гневом не столько на Дезмонда, сколько на себя. Что на него, черт возьми, нашло? Не появись в ту минуту Бранди, он бы расправился со своим братом, причем не только словесно, но и, вполне возможно, при помощи кулаков. А так он умудрился довести Дезмонда до бешенства, сделав то, от чего предостерегал Бранди, разве что не развенчал его идею назвать Бранди своей герцогиней.
Квентин сделал глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, затем еще один, И это так называемый истинный дипломат, известный умением властвовать собой.
О чем он только думал?
Ответ был столь же очевиден, как и вопрос. Он ни о чем не думал. Он просто чувствовал.
— Проклятие! — тихо выругался он, повернувшись к открытому буфету. Мысль накачаться спиртным внезапно показалась очень привлекательной.
— Прошу прощения, милорд, — кашлянула миссис Коллинз, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Мне унести поднос с едой?
Квентин запоздало вспомнил о присутствии экономки.
— Нет. — Он повернулся с бокалом в руке. — Если только Бранди не устала и не желает пойти отдохнуть.
Он вопросительно посмотрел в сторону Бранди, словно приросшей к полу на пороге гостиной. Девушка перевела понимающий взгляд с опустевшего холла на Квентина.
— Я совсем не устала, — ответила она, не скрывая попытки определить на глаз, в каком он состоянии. — Кроме того, — ее улыбка разогнала напряженность, нависшую в комнате, — я только что переоделась в приемлемое платье и смыла пыль наших дневных приключений. Жаль, если мои труды пропадут даром.
— Действительно будет жаль; — согласился Квентин. Он несколько смягчился, когда окинул ее одобрительным взором с блестящей макушки до края небесно-голубого платья. — Особенно потому, что твои труды дали такие прелестные результаты.
— Так мне оставить поднос, милорд? — вмешалась миссис Коллинз.
— Хм? А, миссис Коллинз. — Он растерянно улыбнулся, осознав, что уже во второй раз за последнюю минуту забыл о присутствии экономки. — Да. Оставьте его на столе, чтобы мы могли насладиться вашей несравненной стряпней. А также примите мои извинения за Дезмонда. Он сам не свой после смерти отца.
— Конечно, сэр. — Сочувственно кивнув, миссис Коллинз поставила поднос на сервировочный столик. — Что касается моей несравненной стряпни, то, думаю, вам следует знать:
— Мудрое решение, миссис Коллинз, — согласилась Бранди, скривившись от одной мысли о еде. — Я все еще не отдышалась от того вкуснейшего изобильного пиршества. Неудивительно, что Посейдон и Богиня так радовались, когда избавились от тяжеленных нош. — Она сморщила носик. — Я, наверное, еще несколько дней даже смотреть не смогу на что-либо съестное.
Лицо миссис Коллинз разочарованно вытянулось.
— За исключением ваших чудесных лепешек, — поспешно добавила Бранди. — Как бы я ни насытилась, у меня всегда останется место для них. И для нескольких чашек вашего превосходного чая.
Экономка расцвела:
— Отлично. Я принесла вам дюжину лепешек — только что испеченных — и большой чайник. Если захотите еще, позвоните, и я принесу.
— Чудесно. — Бранди вздрогнула. — Большое спасибо.
— Не стоит, мисс Бранди. Что-нибудь еще?
— Пока нет, миссис Коллинз. — Это ответил Квентин, решив прийти на помощь Бранди, когда заметил, что ее кожа приобрела зеленоватый оттенок. — И спасибо вам… мы обещаем позвонить, как только покончим с запасом лепешек.
— Хорошо, сэр. — Экономка присела в реверансе. — Тогда я вернусь к своим обязанностям.
За ней закрылась дверь. Бранди отошла как можно дальше от столика, от которого поднимался аромат еды. Квентин, хотя и не пришел в себя, все же не смог побороть искушения подразнить ее.
— Я налью тебе чаю, — галантно предложил он. — Что тебе положить на тарелку? Одну вкуснейшую лепешку или две?
— Это зависит от того, — быстро нашлась она, — хочешь ли ты, чтобы я облегчила свой желудок на один ботфорт или на два.
Квентин затрясся от смеха:
— Малопривлекательная перспектива. Ладно, солнышко, можешь не есть.
— Можешь не стараться отвлечь меня. — Подобрав юбки, Бранди прошла по комнате. — Ничего не получится, Квентин, — только не в этот раз. Ситуация слишком осложнилась, чтобы не обращать на нее внимания.
— Какая ситуация? — И снова в его голосе прозвучала не свойственная ему суровость.
Но Бранди не смутившись продолжала:
— За все двадцать лет моей жизни я никогда не видела тебя таким — готовым вот-вот взорваться. А еще я никогда не слышала, чтобы ты бранил кого-то так, как сейчас бранил Дезмонда. Почему, Квентин? Что спровоцировало твой гнев? — Она помолчала, чтобы побороть волнение. — Неужели я была причиной вашей ссоры? Как раз этого я и боялась. — Вздохнув, она запрокинула голову, чтобы поймать взгляд Квентина. — Значит, я правильно догадалась. Я слышала, как несколько раз выкрикивалось мое имя. Поэтому спрошу без обиняков: я вбиваю клин между тобой и Дезмондом?