Изумруды пророка

Бенцони Жюльетта

– Держу пари, что верным окажется именно другой вариант. Но ты прав: надо все же посмотреть. А теперь – скажи, как нам следует подготовиться к этой экспедиции: это будет настоящая осада, не так ли?

– Послушай, Альдо, – вмешалась маркиза, – мы отлично понимаем, что тебе очень тяжело, но нельзя же быть таким озлобленным и сварливым? Это ни к чему хорошему не приведет...

– Простите меня... Я прихожу в бешенство от одной только мысли о том, что придется потерять на этой чертовой горе кучу времени, которое я мог бы целиком посвятить

поискам Лизы!

– Подумай о том, что своими действиями ты, по крайней мере, обеспечишь ей более сносные условия в плену. Может быть, ей было бы куда хуже, если бы они видели, что ты рыщешь по всему Иерусалиму, стараясь узнать не где камни, а где твоя жена... Мы это сделаем сами, без тебя, и, будь уверен, отлично с этим справимся!

– «Мы»? Кого вы имеете в виду, тетушка Амелия?

– Конечно, главным образом План-Крепен! Вспомни о шестичасовых мессах в церкви Святого Августина и о той ценной информации, которую она оттуда приносила! Ее-то никто ни в чем не заподозрит... Ведь вы именно потому и хотели иметь портрет мальчика, Анжелина?

– Конечно. Мы абсолютно правы, – улыбаясь, сообщила старая дева, которая никогда не обращалась к своей хозяйке и родственнице прямо, а говорила о ней лишь в первом лице множественного числа.

– Что же касается всего необходимого для «осады», как ты выразился, – снова заговорил Адальбер, – то главное, о чем нам надо будет позаботиться, это надежный автомобиль и все то, что нужно для разбивки лагеря. Что до остального, сэр Перси посоветовал мне повидаться с неким Халедом, который руководил его собственной командой. Он живет в дивной романтической местности – в оазисе Эйн-Геди, где все изрыто пещерами и водопады стекают в чудные горные озера. Там, по преданию, Давид скрывался от царя Саула. А расположено это чудо в каких-нибудь двадцати километрах от Масады, и потому этот Халед знает плато как свои пять пальцев. У него мы сможем найти все, чего нам будет не хватать...

– Что ж, все, о чем ты говоришь, совсем неплохо, но я не понимаю, каким образом ты представил цели нашей будущей экспедиции своему гостеприимному хозяину? Надеюсь, ты даже и не намекнул ему на то, что...

– На изумруды? Археологу, пусть даже и отставному? Ты что – за дурака меня держишь или за сумасшедшего? По официальной версии, мною владеет страстный интерес к народам, населявшим в незапамятные времена берега Мертвого моря, а особенно – к ессеям. Халед покажет нам, где они селились, куда перемещались, и мы выиграем время...

Впервые за долгие часы улыбка озарила напряженное лицо Морозини.

– Кем надо быть, – сказал он, – чтобы осмеливаться давать тебе советы в деле, в котором ты прекрасно разбираешься! Я просто неуч! – И, обратившись к женщинам, добавил: – Благодаря вам троим я, слава богу, почувствовал себя хоть немного лучше. Может быть, мне даже удастся более трезво мыслить...

– Если человек хочет ясно мыслить, он прежде всего должен хорошо питаться, – нравоучительным тоном произнесла

Мари-Анжелина. – А я умираю с голоду. Может быть, отправимся обедать?

Они прошли на затененную террасу, где суданцы в белых перчатках уже начали свои ритуальные движения вокруг столиков. Мужчины помогли дамам усесться, Альдо уже успел занять свое место, когда перед ним внезапно появился молодой гигант с соломенными волосами и длинным, обожженным солнцем лицом. На исполине была военная форма цвета хаки. Он вытянулся, щелкнул каблуками, потом поклонился.

– Прошу прощения, если я проявляю нескромность... – сказал молодой человек по-английски.

– Пока не знаю, скромны вы или наоборот... Кто вы такой?

– Лейтенант Дуглас Макинтир из генерального штаба... Я... Я ужинал здесь вчера вечером с товарищами...

– Да, я вас заметил, – сухо ответил Морозини. – Насколько я помню, вас заинтересовала княгиня Морозини, моя супруга, и...

Обветренное лицо лейтенанта побагровело, но простодушные голубые глаза смотрели все так же прямо.

– Мы восхищаемся ею! Простите еще раз, пожалуйста, но мне хотелось бы узнавать... узнать, не случилось ли с ней что-нибудь неприязненное?

– Неприятное, – машинально поправил перешедшего на французский шотландца Альдо. – А почему вы так решили?

– Понимаете, я очень удивлен, поскольку не вижу ее рядом с вами. Я думал, она вчера встретилась с вами в том старом доме...

– В старом доме?! Ну-ка, пойдемте вон туда! Начинайте без меня! – бросил Альдо своим спутникам, взял офицера под руку и вывел в сад.

– А теперь – говорите. Что это еще за дом?

– Сейчас объясню...

И шотландец действительно рассказал удивительную историю. Оказывается, вчера, вопреки ожиданиям Альдо, когда он ушел, ни Макинтир, ни его друзья не осмелились подойти к Лизе.

– Мы же ей не были представлены, но она... она произвела на нас такое впечатление! Она довольно долго оставалась одна на террасе. Видимо, ждала вас. В конце концов она ушла. Я думаю, поднялась к себе. Мои товарищи ушли, а я остался. Сам даже не знаю почему, но мною овладело какое-то беспокойство... Понимаете – такая смутная тревога, необъяснимая... Я устроился у бара и стал ждать вашего возвращения. Но вместо вас пришел мальчик. У него еще было письмо для княгини, он ее подождал внизу, потом она спустилась, и они ушли вместе... Вот... И я пошел за ними...

– И куда они направились? К машине, стоявшей где-то поблизости?

– Нет, там не было никакой машины. А если бы и была, я бы все равно последовал за ними: у меня есть мотоцикл! – гордо добавил шотландец. – Но они пошли пешком, и, надо сказать, очень быстро...

– Моя жена переоделась? В чем она была?

– Нет, не переоделась. На ней было то же самое восхитительное платье, что и за ужином, и позолоченные туфельки...

– На высоких каблуках! Бежать в таком виде по иерусалимским улицам! И куда же они отправились?