Извращенная Гордость
Шрифт:
Напряжение покинуло мою грудь. Это было то, что они сказала София. Хорошо. Я внимательно посмотрела на нее.
— Нет. Я не хочу. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ты в порядке?
Она снова прикусила губу и слегка кивнула. Смущенно улыбнувшись, она убрала руку с рисунка. Это было ее имя и имя Данило снова и снова.
Меня захлестнуло удивление.
— Он тебе нравится?
Ее щеки пылали.
— Мне очень жаль. Он мне нравился, даже когда ты была ему обещана. Он милый и галантный.
Я отстранилась и строго посмотрела на нее.
— Он взрослый человек, София. Пройдет много лет, прежде чем ты выйдешь за него замуж. До тех пор он к тебе и близко не подойдет.
Она кивнула.
— Я знаю. Папа сказал мне. — она казалась разочарованной. Так прекрасна невинна. Я погладила ее по волосам. — Значит, мы в порядке? — спросила она.
— Лучше, чем в порядке, — сказала я, затем встала и оставила младшую сестру грезить наяву.
Я скучала по тем дням, когда думала, что рыцарь в сияющих доспехах на белом коне украдет мой первый поцелуй.
Вместо этого монстр забрал мое тело и душу.
Желудок скрутило внизу, но я остановилась, увидев Данило в фойе. Я предположила, что он обсуждал детали своей помолвки с моей сестрой с моими родителями и Данте. Почему-то я была в ярости. София, может, и была счастлива, но она не знала, насколько велико ее обещание. Конечно, в конце концов ее пообещали бы кому-нибудь, но не в качестве утешительного приза, потому что Манчини хотели племянницу Данте.
Я направилась прямо к нему. Его лицо искрилось сожалением и ненавистью к себе, когда он посмотрел на меня.
— София девочка. Как ты мог согласиться на эту связь, Данило?
Его лицо вспыхнуло гневом.
— Она еще ребенок. Слишком молода для меня. Ради Бога, она ровесница моей сестры. Но ты знаешь, чего ожидать. И мы не поженимся, пока она не достигнет совершеннолетия. Я никогда не прикасался к тебе и не прикоснусь к ней.
— Тебе следовало выбрать кого-нибудь другого. Не Софию.
Напряжение пронзило его тело.
— Я не выбирал ее. Я выбрал тебя. Но тебя отняли у меня, и теперь у меня нет выбора, кроме как жениться на твоей сестре, хотя я хочу тебя!
Резкий вдох заставил нас обоих посмотреть на Софию, которая стояла на самой высокой ступеньке и смотрела на нас широко раскрытыми обиженными глазами. Ее подбородок задрожал, и она резко развернулась и бросилась прочь.
— Черт побери, — пробормотал Данило. Он сделал движение, как будто хотел последовать за мной, но я схватила его за руку.
— Что ты делаешь?
— Я должен поговорить с ней.
— Я не думаю, что это хорошая идея.
Данило отстранился, выражение его лица снова стало спокойным, уравновешенным.
—
— Не уверена, что она с тобой заговорит. Но мы можем попытаться, — тихо сказала я.
Я повела его наверх, стараясь не обращать внимания на то, как его взгляд задержался на моем горле. Сегодня утром я не замазала следы.
Я указала на дверь Софии, и Данило решительно постучал.
— Уходи!
— София, — спокойно сказал Данило. — Можно с тобой поговорить?
За дверью долго стояла тишина. Брови Данило сошлись на переносице.
— Она, наверное, пытается провести лицо в порядок, чтобы ты не видел ее слез.
Он слегка кивнул и снова посмотрел на мое горло. Я вздохнула и отвернулась.
— Я буду защищать ее. Я не подведу ее так, как подвел тебя, — пробормотал Данило.
Мои глаза метнулись вверх, но в этот момент дверь открылась. София стояла в дверях, смущенная . Она перевела взгляд с Данило на меня, и я улыбнулась ей.
Она покраснела, когда подняла глаза на Данило.
— Я могу поговорить с тобой минутку? — спросил он.
София вопросительно посмотрела на меня.
— Конечно, — ответила я.
Я знала, что обычаи запрещают девушкам оставаться наедине с мужчинами, но Софии было одиннадцать, а Данило всегда вел себя со мной как настоящий джентльмен.
София вернулась в свою комнату и уселась на плюшевый розовый диван. Данило последовал за ней, оставив дверь открытой. Он окинул взглядом ее розовую девичью комнату, и я увидела, как ему неловко.
Он опустился на диван так далеко, как позволяла мебель. Он выглядел неуместно в комнате, как гигант рядом с ней. Контраст не мог быть больше: София в розовом платье с ее буйной натурой и Данило в черных брюках и черной рубашке с его холодным поведением. Он уже казался мне намного старше, но по сравнению с Софией?
Не то чтобы она возражала. Она смотрела на него с таким детским обожанием, что даже мое разбитое сердце пело от радости. Я надеялась, что она продержится долго. Я сделала несколько шагов назад и дала им возможность побыть наедине. Через две минуты Данило вышел. Он провел рукой по темным волосам. Его глаза встретились с моими, и я снова увидела вспышку тоски и ярости.
— И?
Он коротко кивнул.
— Думаю, мне удалось убедить ее, что я сказал все это, чтобы тебе было легче.
— Хорошо, — сказала я.
Данила покачал головой, сдвинув брови.
— В этой ситуации нет ничего хорошего, Серафина, и я удивлен, что из всех нас именно ты справляешься с ней лучше всех.
Я напряглась.
— Я просто хочу, чтобы все вернулось на круги своя. Вот и все.
Он устало кивнул.
— Они не хотят, но я понимаю. Мне нужно идти.