Извращённое Королевство
Шрифт:
— Ты была ребенком и любила свою мать.
— Думаешь, любовь дает право на компромисс?
— Я не знаю. Твое мнение?
— Иногда, да.
Она крепче обнимает меня, рассказывая о своем детстве и воспоминаниях, которые так долго подавляла. Большинство из них счастливые, о ее старшем брате и отце и даже о дяде Редже и дяде Агнусе.
Разговоры это ее способ отвлечения.
Я заставляю себя сосредоточиться на ее словах, а не на том, как сильно хочу раздвинуть ее ноги и трахнуть еще раз. Единственная причина,
Выживание это такая сука.
— Я рада, что встретила тебя тогда, — говорит она через некоторое время. — Ты был моим светом во тьме.
Моя грудь расширяется от смеси странных чувств. Я никогда не думал, что настанет день, когда Эльза назовет меня своим светом, даже в прошедшем времени.
Я всегда был тенью ее самых темных желаний, и думал, что меня это устраивает. Оказывается, я эгоистичный ублюдок, который хочет всего этого. И ее свет, и ее тьму.
Ее лучшее и ее худшее.
Ее все.
— А теперь? — я спрашиваю.
— Теперь ты просто ты, — вздыхает она.
— В смысле?
— Это значит, что ты сводишь меня с ума, черт возьми, но мне нравится каждая секунда этого.
Я ухмыляюсь.
— Тебе нравится каждая секунда этого, да?
— Да, придурок.
Она толкает меня, но затем впивается пальцами в мой пуловер и притягивает меня ближе, прижимаясь щекой к моей руке.
Ее кожа теплая.
— Я имел в виду это на днях, любовь ко мне это дорога в один конец. Ты не можешь вернуться.
— Ох, я знаю.. я не стану возвращаться... — ее голос звучит тихо.
Она снова засыпает. Мы остаемся в таком положении в течение получаса, пока она не начинает что-то бормотать во сне.
— Эльза?
Я касаюсь ее щек и замираю от сильного тепла на них. Я думал, что румянец и жар из-за секса.
У нее жар?
— Эльза, открой глаза.
— Я люблю тебя, Эйден. Я действительно, действительно люблю тебя.
Она еще раз сжимает свои маленькие ручки в моем пуловере, прежде чем они падают на ее бок.
Черт! Черт!
Я беру ее руки в свою; их тоже лихорадит.
— Ты снова бегала под дождем, Эльза? — я ругаюсь себе под нос.
Какого черта у нее странная привычка бегать под дождем, когда у нее больное сердце?
Голод и истощение, должно быть ухудшают процесс.
Мои мышцы напрягаются, а мозг заполняется тысячью сценариев.
Прежде всего, мне нужно понизить температуру ее тела.
Я осторожно кладу ее на пол и подстилаю пиджак ей под голову. Она подтягивает ноги к груди и сгибается в позе эмбриона.
Стянув с себя пуловер, я смачиваю его водой из туалета и обматываю ей голову.
Стон срывается с ее бесцветных губ. Румянец на ее лице краснеет с каждой секундой.
Капли пота выступают у нее на лбу и стекают
Я кладу руку ей на сердце. Ритм медленный, но затем становится быстрым.
Это нехорошо.
Это не просто лихорадка. У нее больное сердце, и готов поспорить, что она не посещала своего кардиолога после того, как переехала к отцу.
Когда она упала в обморок в тот день после пробежки под дождем, наш семейный врач сказал, что она должна, как можно скорее посетить врача. Зная Эльзу, она, вероятно, не хотела беспокоить своего отца, как только воссоединилась с ним.
— Черт, Эльза. Твою мать!
Нам нужно убираться отсюда.
Блядь, немедленно.
Если не вылечить должным образом, простая лихорадка может стать летальной для человека с больным сердцем.
Я знаю, потому что я изучал все это дерьмо с тех пор, как узнал о ее болезни.
Вот почему я был еще строже, чем ее тетя, в отношении ее питания. Я приносил ей воду с самой высокой концентрацией минералов, потому что прочитал, что она хорошая. Я наблюдал за ней, пока она бегала, ища крошечные подсказки о ее дыхании.
Однако я не мог остановить ее от бега под дождем, так как она часто делала это за спиной у всех.
Я хватаю свой пуловер, снова смачиваю его водой, а затем обматываю ей голову.
Мои губы в последний раз касаются ее лба, прежде чем я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги.
Адреналин разливается по венам и наполняет меня только одной целью. Я открою эту дверь, даже если мне придется вывихнуть плечи в процессе.
Мы с Эльзой выберемся отсюда.
Мы не лишимся наших жизней в этом подвале.
Глава 37
Джонатан
В отличие от распространенного мнения, злодеи не являются злом.
Злодеи просто люди, добивающиеся того, чего хотят, даже если для этого нужно пройти через всех.
Меня могут считать злодеем в этой истории, и меня это устраивает. Мои убеждения — мои собственные и никого, блядь, не касаются.
Как однажды сказал один итальянский политик, лучше, чтобы тебя боялись, чем любили.
Страх приносит эффективность и заставляет все работать.
Любовь для мазохистских дураков.
Когда-то я был влюблен. Это иррационально и неконтролируемо.
Возможно, именно поэтому я заперт в своей собственной голове, замышляя один заговор мести за другим.
Я прекрасно знаю, что это не вернет Алисию, но я все равно продолжаю.
Почему?
Потому что это иррационально и, блядь, не поддается контролю.
Если я сосредоточусь на мести, я не почувствую пустоты. Если я сосредоточусь на мести, я направлю боль наружу, а не внутрь.