Извращенное Притяжение
Шрифт:
— Но ты не хочешь быть такой. Если Дима когда-нибудь действительно любил тебя, он должен это понять.
Динара подняла голову.
— То, что у нас с Димой было, на самом деле не любовь, я понимаю это теперь, когда я с тобой.
— Потому что ты любишь меня.
— Ты действительно хочешь, чтобы я говорила это чаще, не так ли?
Я поцеловал ее.
— Ох, определенно.
Танцы вокруг нас становились все более дикими, поднимая пыль. Многие люди начали подпевать песням, большинство из них не имели понятия о реальных текстах.
— Давай
— Я думал, ты никогда не спросишь.
Я вскочил на ноги и потянул ее за собой. Когда мы присоединились к танцующим, некоторые из них замялись, очевидно, все еще не уверенные в нас после слухов о паре убийц, о которых рассказал мне Крэнк, но вскоре музыка и алкоголь унесли их напряжение, и мы снова стали частью лагеря.
Динара засмеялась, когда мы, спотыкаясь, двигались под музыку в нескоординированном, но веселом танцевальном строю. Ее глаза встретились с моими, ее лицо было прекрасно освещено огнем. Это не было фальшивым счастьем. Никакого притворного смеха. Тьма была частью и Динары, и меня, но мы изгнали ее в далекое местечко внутри нас. Она не управляла нашей жизнью.
Было почти три часа ночи, когда мы с Динарой наконец легли спать в нашей палатке. Мы не были пьяны, но нежное покалывание наполнило мое тело. После занятий любовью мы заснули в объятиях друг друга.
Ворочающаяся Динара и неразборчивое бормотание разбудили меня от моего собственного кошмара — того самого, который преследовал меня годами, но, кроме как в прошлом, я не просыпался весь в поту и с бьющимся в горле сердцем. Кошмар изменился с тех пор, как мы с Динарой начали наше путешествие мести. Теперь мне всегда удавалось в конце концов освобождаться от оков и сражаться со своими мучителями. Похоже, теперь мои кошмары позволили мне отомстить.
Дыхание Динары замедлилось, когда она проснулась, и я поцеловал ее в щеку.
— Хотела бы я, чтобы кошмары умерли вместе с моими обидчиками, — прошептала она в темноту.
— В конце концов, они исчезнут или, может быть, изменятся, — сказал я и рассказал о своем собственном измененном кошмаре.
— Я все еще удивляюсь, что ты никогда не пытался отомстить людям, которые пытали тебя. У тебя за спиной Каморра.
— Месть Наряду, особенно их Капо и его Младшим Боссам, ничего не изменит, она лишь продолжит бесконечную спираль насилия и мести. Ты можешь покончить со всем, убив своих обидчиков, но на войне месть ведет только к еще большему насилию. То, что случилось со мной, не было личным.
Динара издала сдавленный смешок.
— Я думаю, что пытки это довольно личное.
— Дело было не во мне, а в Римо. Моя боль была местью за действия Римо, и если я отомщу в свою очередь, это приведет к новому акту мести со стороны Наряда.
— В нескончаемую спираль насилия.
— Я хочу жить настоящим и будущим.
— Впервые в жизни я хочу того же. Прошлое умерло, и я очень взволнована за наше будущее.
— Это будет сумасшедшая поездка во многих отношениях.
Динара одобрительно промурлыкала.
— До конца
— Мы не празднуем Рождество в декабре. Православное Рождество в январе, так что, может быть, я останусь в лагере до января.
— Я хочу, чтобы ты отпраздновала Рождество со мной и моей семьей в Лас-Вегасе.
Она замерла в моих объятиях.
— Я не член твоей семьи. Уверена, что твои братья и их семьи не хотят, чтобы я была там.
Я еще не спрашивал братьев, но я любил Динару и хотел провести с ней праздники. Я сомневался, что Киара и Серафина будут иметь что-то против. Римо очень заботился о нашем особняке, поэтому я не был уверен в его реакции. А еще были Савио и Джемма. Они оба абсолютно спокойны в обычных обстоятельствах, но половина семьи Джеммы была убита Братвой, поэтому они могли быть предвзяты в своем мнении о Динаре. Я держал эти мысли при себе. Я найду способ убедить свою семью, что Динара не представляет угрозы.
— Моя семья должна встретиться с тобой, а что может быть лучше, чем Рождество?
— Я не из тех, у кого длинный список поклонников. Я не из тех милых, всегда улыбающихся девушек, которых все хотят видеть в своей семье.
— Поверь мне, ты прекрасно впишешься с твоей индивидуальностью. Не позволяй мне праздновать Рождество в одиночестве. Нет ничего более удручающего, чем быть окруженным счастливыми парами и семьями в одиночестве.
Динара долго молчала, потом вздохнула.
— Хорошо, но, пожалуйста, убедись, что мне будут рады. Я действительно не хочу вторгаться в ваше семейное время.
— Ты моя семья, — пробормотал я.
Динара прижалась ближе к моему телу и поцеловала меня в шею.
— Я люблю тебя.
На следующее утро я позвонил Римо. Он был первым человеком, которого я должен убедить. К моему удивлению, он не был против моего предложения.
— Возьми ее с собой. Киара будет в восторге приготовить для большего количества людей.
— Я ожидал от тебя большего сопротивления, — признался я.
— Если ты доверяешь Динаре, я доверяю твоему суждению. Не говоря уже о том, что мы с Нино знаем ее и сомневаемся, что она будет представлять опасность. У нее больше причин быть благодарной нам, чем ненавидеть нас за вражду между семьями мафии, которая на самом деле ее не касается.
— Что насчёт Савио и Джеммы? — я спросил.
— Поговори с Савио. Если он против, я не могу позволить Динаре присоединиться к нам.
— Понимаю, — сказал я. — Спасибо, Римо. Я знаю, что часто не показывал тебе свою благодарность за то, что ты делал, но я никогда не забуду твой поступок, чтобы отдать Динаре справедливость. В будущем я постараюсь быть по отношению к тебе не таким мудаком.