Извращенные Сердца

Рейли Кора

— Савио... — предупреждающе сказала Джемма, прижимая ладони к моей груди.

Я понял, что она не хочет заниматься сексом до нашей первой брачной ночи, но зачем лишать себя всех других забавных вещей, которые я мог бы ей показать?

— Неужели поцелуй такая плохая идея? Твой рот, черт возьми создан для поцелуев.

— Ну, на мой вкус, твой рот — это слишком. Ты, вероятно, перецеловал больше женских частей, чем большинство унитазов.

Мои руки подались от силы моего смеха. Черт, Джемма была единственной в своем роде. Прислонившись лбом к стене, я

прижался к Джемме всем телом.

— Женские части тела? — повторил я между смешками, наклоняя голову вниз.

Джемма подняла голову. Мы были так чертовски близки, что ее губы умоляли преодолеть несколько дюймов между нами.

— Как насчет того, чтобы назвать их, как все называют? Киска.

Ее щеки покраснели.

— Я не собираюсь произносить это слово.

Она сильнее толкнула меня в грудь, но я не сдвинулся с места.

— Я бы с удовольствием попробовал твою киску, — прорычал я и, как обычно, даже не думая об этом, прижался к девушке передо мной, показывая ей, что она делает со мной.

Джемма напряглась, ее глаза расширились от шока. Она дернула коленом вверх и ударила меня по яйцам. Боль пронзила мое тело, и я застонал. Она быстро выскользнула из-под моей руки и умчалась прочь.

— Это называется - прямо в яблочко!

Блядь. Гнев захлестнул меня. Я погнался за ней, несмотря на чертову пульсацию в моих яйцах, и схватил ее за запястье.

Она резко повернулась ко мне.

— Никогда больше так не делай, — я прорычал.

Она прищурилась.

— Как насчет этого? — она замахнулась на меня кулаком, целясь прямо в нос. Моя рука взметнулась вверх, блокируя ее удар. Я уже много лет бился в клетке с парнями, которые весили вдвое больше Джеммы. Для маленькой девушки она была хорошим бойцом, но этого мало. Я схватил ее за другое запястье и рывком притянул к себе, крепко прижимая к себе. Ее волосы были распущены и обрамляли лицо дикими кудрями. — Извинись, — закипела она.

Мои брови взлетели вверх.

— Не я, тот, кто повредил колено о твои женские части тела.

— Извинись за неуважение ко мне.

Я посмотрел на нее. Она была совершенно серьезна.

— Если кто-нибудь еще отнесся бы ко мне так, как ты сейчас...

— Я бы отрезал ему член и дал ему истечь кровью, — закончил я.

— Ты хочешь, чтобы люди думали, что я та, кого можно не уважать? Ты хочешь, чтобы люди называли меня твоей шлюхой, как они называют других твоих девушек?

— Никто не посмеет, потому что ты моя чертова невеста, потому что ты станешь Фальконе. Это чертовски большая разница.

— Тогда относись ко мне иначе, чем к своим шлюхам.

Я вздохнул.

— Прекрасно, Китти. С этого дня я буду чтить твои границы, если ты этого хочешь.

— Я этого хочу.

Она будет той, кто должна будет доставлять удовольствие собственной рукой, в то время как я просто делаю то, что всегда делал. Мысль о том, что Джемма прикасается к себе, ворвалась в мой мозг.

— Почему ты так на меня смотришь? — подозрительно спросила она.

Я с ухмылкой отступил назад.

—

Разве тебе не нужно вернуться домой для подготовки к исповеди в это воскресенье?

— Тебе следует подумать о том, чтобы исповедаться.

— Не хочу чтобы у пастора случился сердечный приступ.

Джемма

Диего приехал, чтобы забрать меня. Он просто высадил меня в спортзале, заявив, что у него дела. Я подозревала, что это была Тони. Я спрошу ее позже. Он избегал меня с тех пор, как я застала их вместе вчера, и всю дорогу болтал с папой по телефону, будто их разговор о новых часах открытия Капри не мог подождать, пока мы не вернемся домой.

Диего приветственно кивнул Савио, и тот ответил ему тем же. Я воспользовалась шансом отойти от него и схватила свою спортивную сумку, прежде чем последовать за братом на улицу, даже не взглянув на Савио.

— Есть что-нибудь, что мне нужно знать? — спросил Диего, когда мы сели в машину.

— Нет. Есть что-нибудь, что мне нужно знать о тебе и Тони?

Его губы сжались, когда он завел машину и выехал на улицу.

— Нет никакой Антонии и меня.

— В самом деле? Когда она рассказывала мне о вас двоих, все звучало совсем по-другому.

Он бросил на меня настороженный взгляд.

— Вы говорили обо мне?

— Она моя лучшая подруга, Диего. Итак, вы двое встречаетесь?

Диего издал тихий звук, который мог быть подтверждением или отрицанием, я не могла понять. Когда я не перестала пялиться, он вздохнул.

— Нет, мы не встречаемся, Джемма, и не будем встречаться.

— Но ты лишил Тони девственности!

Диего выглядел так, словно собирался выпрыгнуть из машины. Я не могла принять во внимание его утешение, когда сердце Тони было на кону.

— Она говорила с тобой об этом? — прорычал он.

— Конечно, говорила.

— Мы просто развлекаемся, Джемма. Антония не была воспитана на наших ценностях. Ее девственность не имеет такого же значения в ее жизни.

— Ты это серьезно? — прошипела я. — Это не значит, что это ничего не значит! Боже мой, Диего, неужели ты можешь быть еще большим мудаком?

— Не суй свой нос в мои дела, особенно в мою сексуальную жизнь.

— Мне было бы наплевать на твою сексуальную жизнь, если бы она не касалась моей лучшей подруги! — я сделала паузу. — И то же самое, кстати, касается моей сексуальной жизни с Савио.

Диего дернулся. Взглянув на меня, он расслабился.

— У тебя нет сексуальной жизни.

— И все же, — сказала я, наслаждаясь измученным выражением лица моего брата.

Глава 17

Джемма

В последующие месяцы Савио даже не пытался что-либо предпринять. И о женитьбе тоже ничего не говорил. Он продолжал навещать Диего, как делал это в прошлом, но вернулся к тому, чтобы относиться ко мне с отстраненным уважением и время от времени поддразнивать. Это было совсем не то, на что я надеялась. Я думала, что он будет прилагать усилия, а не отступит полностью.