Извращённые Узы
Шрифт:
— Все нападавшие мертвы? — спросил Адамо.
— Пока нет. Мы пощадили двоих для допроса. Хочешь присутствовать?
Адамо резко покачал головой.
— Лучше не надо...
Нино на мгновение нахмурился, но кивнул.
— Тогда отведи Киару в нашу спальню.
— Нино. — тихо сказала я, обеспокоенная его поведением.
Он коснулся моей щеки, его глаза оставались отстраненными.
— Я скоро буду наверху. Я хочу, чтобы ты убралась из подвала, когда я буду иметь дело с заключенными. — он кивнул на Адамо. — Отведи
Адамо протянул руку.
— Пойдем, Киара.
Бросив последний долгий взгляд на Нино, я вложила свою руку в руку Адамо и последовала за ним. Я вздрогнула, заставив Адамо крепче сжать мою руку.
На полу виднелись пятна крови. В доме было тихо. По моей просьбе, Адамо оставил меня одну в спальне.
Мои мысли вернулись к Серафине, гадая, все ли с ней в порядке. Она должна быть опустошена, ее надежды разбиты, а что если кто-то из ее знакомых умрет? Ее отец? Жених? Брат?
Я готовилась ко сну, хотя мое беспокойство росло с каждым мгновением. Попытка сосредоточиться на книге была напрасной тратой энергии, и в конце концов я свернулась калачиком на своей стороне кровати, глядя на дверь, ожидая возвращения Нино.
Было уже за полночь, когда он, наконец, вошел внутрь, бесшумно закрыв за собой дверь и выглядя удивленным, когда заметил меня.
— Думал, ты уже спишь.
Я окинула взглядом его одежду, пропитанную кровью теперь, когда раньше было только несколько пятен,и его руки, покрытые красным.
Я медленно выскользнула из постели, подавляя отвращение. Усталость заполнила лицо Нино, и моя заботливость прогнала любые сомнения.
Я открыла ему дверь ванной, чтобы он не оставил следов, и он прошел мимо меня. Открыв кран, я наполнила раковину водой, пока Нино раздевался. Даже часть его груди была окрашена в розовый цвет от крови, и синяк начал формироваться на его тазовой кости. Нино опустил руки в воду и потянулся за щеткой.
Я положила ладонь на его руку.
— Позволь мне.
Нино хмуро посмотрел на меня.
— Ты не должна этого делать, Киара. Я знаю, что вид крови выбивает тебя из колеи. Не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт.
Я поцеловала его бицепс.
— Я хочу этого.
Нино кивнул и позволил мне начать чистить его руки и предплечья щеткой.
Его глаза не отрывались от моего лица, пока я молча оттирала его. Удовлетворившись этим, я осушила раковину и наполнила ее свежей теплой водой, затем взяла полотенце, окунула его в раковину и поднесла к груди Нино.
Он тихо вздохнул, и напряжение покинуло его тело, когда я вытерла кровь с его кожи. Он убрал прядь волос с моего плеча и провел рукой по ключице, прежде чем обхватить мое лицо.
Улыбаясь, я бросила полотенце в раковину.
— Все сделано.
Он повел меня обратно в спальню, где мы легли на кровать.
— Ты расскажешь мне, что случилось? — спросила я.
— Брат Серафины руководил плохо выполненной спасательной операцией.
— Ее
Серафина любила своего близнеца. Она будет опустошена, если с ним что-то случится.
— Нет, Римо решил оставить его в живых и отослал назад с предупреждением.
В голосе Нино отчетливо прозвучало неодобрение, и я почувствовала облегчение. Серафина возненавидела бы Римо, если бы он убил ее брата.
— Ты не согласен с его решением.
— Это не логично. Убийство врага после извлечения информации является наиболее эффективной тактикой.
— Думаю, что психологическая война Римо следует иной логике, чем твоя.
Нино покачал головой.
— Я знаю о пользе психологической войны. Эмоции Римо мешают нам, и это создает риск для нашей миссии и еще хуже, для тебя.
— Я в порядке. Ничего не произошло.
— Но могло бы произойти. Если бы Сэмюэль лучше спланировал свою атаку, если бы у него была поддержка Кавалларо или Манчини, он мог бы нанести реальный ущерб. Что если бы они взяли тебя? Я обещал, что никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Я коснулась его груди.
— Со мной ничего не случится.
— Если кто-то когда-нибудь попытается причинить тебе боль, я разорву его на куски, сухожилия за сухожилиями, кость за костью.
— Знаю. — прошептала я, надеясь, что до этого никогда не дойдет.
ГЛАВА 5
НИНО
Через два дня мы получили известие от одного из людей Григория, что Сэмюэль вернулся в Миннеаполис.
— Разве Кавалларо не сочтет признаком слабости то, что мы отослали этого засранца обратно? — спросил Савио,когда мы уселись за стол.
Киара готовила блины. Я мог сказать, что она слушала с любопытством.
— Милосердие не всегда слабость. — пробормотал Адамо.
Савио покачал головой.
— Ты уверен, что он наш брат? Может, они поменяли его на другого ребенка в больнице после рождения.
Я замер, когда моя грудь сжалась, вспоминая дни до и после рождения Адамо. Я посмотрел на свои шрамы.
Киара поставила тарелку с блинами и миску с ягодами на середину стола, прежде чем сесть рядом со мной и прикоснуться к моей ноге.
Я оторвал взгляд от запястья и увидел, что Адамо и Савио внимательно наблюдают за мной.
— Кавалларо знает, что это не было проявлением милосердия. Он заподозрит, что у нас есть скрытые мотивы.
— Проблема в том, что Римо не говорит нам о своих гребаных мотивах. — сказал Савио, пожал плечами и положил себе на тарелку блины. — Но это его игра.
— Разве ты не голоден? — спросила Киара, когда я не наполнил свою тарелку.
Я рассеянно кивнул и схватил несколько блинов. Копая, мой голод вернулся, и Киара улыбнулась.
Дверь распахнулась, и вошел Римо, в одних трусах. Он кивнул и направился к кофеварке, чтобы налить себе чашку.
— Один из вас должен отнести завтрак Серафине.