Извращённые Узы
Шрифт:
Савио с трудом поднялся на ноги и, слегка прихрамывая, направился к нам. В его ноге не было ни пули, ни ножевого ранения, так что я надеялся, что он только подвернул лодыжку.
— Где Адамо? — спросила мама, щелкая зажигалкой, заставляя Киару вздрогнуть, а меня сделать шаг вперед.
Мама улыбнулась оранжевому огоньку, а потом перевела взгляд на меня и на Римо. Выражение ее лица, полное маниакального возбуждения, преследовало меня во многих кошмарах прошлого.
— Он исчез после того, как ты обманом заставила
— Бедный мальчик. — промурлыкала она.
— Он слаб, и потерян. Он не такой, как вы или Бенедетто.
Она снова посмотрела на мерцающее пламя зажигалки, и каждая клеточка моего тела напряглась.
Я не успею добраться до Киары, даже если мама коснется пламенем ее волос или одежды.
В ее глазах снова появилось нетерпение.
— Что насчёт твоих детей и жены, Римо? Где они? — ноздри Римо раздулись. — Все знают о похищенной девушке и близнецах, которые похожи на тебя. — продолжила она. — Особенно мальчик. Вылитый ты. Испорченный твоей кровью.
Римо одарил ее широкой улыбкой, полной безумной темноты.
— Ты ведь знаешь меня, не так ли? Ты действительно думаешь, что у меня могла бы быть девушка, и при этом не убив ее?
Мать наклонила голову и закрыла крышку зажигалки.
— Ты убил ее?
— Ее и этих бесполезных детей.
Мать внимательно посмотрела на него, но по выражению лица Римо даже я поверил бы в его слова, если бы не знал, что значат для него Серафина и близнецы.
— Почему бы тебе не облить нас бензином? Таким образом, ты сможешь гарантировать, что мы не будем действовать вне очереди, и ты можешь отпустить Киару и Алессио. — осторожно сказал я.
Смех матери был девичьим, слишком высоким, слишком фальшивым.
— О, Нет, нет. Я не позволю прошлому повториться. Она останется. И ты тоже, так же долго, как и она. Ты же не хочешь, чтобы она пострадала, правда?
Я с трудом сглотнул, пытаясь подавить желание атаковать, чтобы показать боль, которую она заслужила.
— Нам нужно поторопиться. — сказал Кармайн, глядя на Римо.
Мой брат, казалось, представлял себе все способы сломить человека, стоявшего перед ним.
— Мы не знаем, предупредили ли они своих солдат. Пока они еще живы, каждый гребаный человек в городе будет следовать их команде.
Мать бросила на него возмущенный взгляд, потом вздохнула и улыбнулась нам.
— Ладно, вот как это будет, мальчики. Я хочу, чтобы вы перерезали себе вены, хорошо?
Савио усмехнулся.
Лицо Римо превратилось в маску абсолютной ярости.
— Я должен был убить тебя сразу после того, как они вырезали из тебя Адамо. Отец бы меня не остановил. Он нашел бы новую женщину, чтобы терроризировать ее.
Я выдержал шокированный взгляд Киары, и она покачала головой, прося меня не выполнять требования моей матери, но это было обещание, которое я не мог дать, потому что моя жизнь не имела
Мама улыбнулась.
— И я должна была убить тебя первым, во сне, но я не знала, насколько ты силен. Теперь знаю, сын мой.
— Не называй меня так! — прорычал он.
Она перевела взгляд с Савио на меня, потом на Римо.
— Это могло закончиться много лет назад. Это должно закончиться вот так, разве вы не видите?
Я мог только смотреть на Киару, которая сжимала нашего сына со слезами на глазах, и любовь на ее лице укрепила меня, дала мне мир и уверенность. Она будет жить независимо от цены.
Мама открыла крышку зажигалки, и я сделал шаг вперед.
— Нет! — она закричала. — Сейчас вы все трое перережете себе вены. Я дождусь, пока вы отключитесь, прежде чем сжечь особняк и ваши тела в нем. Если вы этого не сделаете, я сожгу ее и ребенка прямо у вас на глазах и прикажу своим людям застрелить вас в любом случае.
Кармайн и мужчины обменялись взглядами, очевидно, до сих пор не понимая плана. Неужели они не понимали, насколько сумасшедшей была наша мать?
— Ты все равно их сожжешь. Как только мы потеряем сознание, ты убьешь их. — сказал я ровным голосом.
Мама с мягкой улыбкой покачала головой.
— Нет, нет, она такая же жертва, как и я, и мальчик не твой, так что он тоже может жить. Мы должны уйти, но не они, мальчики, разве вы не видите?
Савио с отвращением посмотрел на нее.
— Черт побери, если бы я знал, какая ты сумасшедшая, я бы сам тебя убил.
— Видишь? — сказала она. — Это в тебе, как и в них, как и в твоем отце.
Она посмотрела на нас.
Она указала на Кармайна, который недоверчиво посмотрел на нее, а затем вернул мне мой нож.
— Либо вы сейчас же перережете себе вены, либо я их сожгу. Я считаю до трех.
Киара тихо заплакала, покачивая Алессио.
Я поднес лезвие к своему предплечью, затем полоснул горизонтально, не отрывая глаз от Киары.
— Нет! — она ахнула, но это был единственный способ, и она знала это.
— Хорошо. — проворковала мама. — Теперь другая рука.
Я порезал другое запястье, чувствуя, как теплая жидкость скользит по моим ладоням, потом по пальцам, прежде чем капнуть на пол.
Не было ни боли, ни страха, ничего, только решимость спасти жену и сына.
— Два. — сосчитала мама. — Савио, Римо.
Я взглянул на своих братьев и протянул им нож, чувствуя пустоту внутри и в то же время наполненный ужасом, как никогда раньше, не за себя, а за Киару и Алессио.
Римо с рычанием схватил нож и, не сводя с меня глаз, вскрыл себе вены, и мои плечи поникли.
— Блядь. — выдохнул Савио, закрывая глаза.
Глаза Фабиано заблестели, когда он сжал губы. Я видел, как он возится со своими узлами, но, судя по его отчаянию, он не продвигался вперед.