Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление
Шрифт:
– Тзыс ыз май сан! Тзыс из май лав сан!
Пилот пожал плечами, а мне захотелось раствориться в воздухе…
В Афинах на каждом углу продаются эротические открытки с совокупляющимися древними греками. Увидев такое дело, мама провела исторический экскурс:
– Илюша, а ты знаешь, что даже такое извращение, как минет, придумали греки!
– Разве? Я думал, это были луганчане!
Так мы общаемся с мамой последние сорок лет и прогресса пока не видно. Хотя нет, вру,
Играя с друзьями, я сломал ногу. Её заковали в гипс от пятки до самого верха. В наш маленький туалет я с костяной ногой не вмещался и справлял нужду с приоткрытой дверью, выставив ногу в коридор. Мама, потупив взгляд, открыла мне глаза:
– Ты знаешь, я забыла тебе сказать, но наш папа умеет писать стоя!
Всю свою жизнь мама проработала преподавателем музыки. Учениц своих она ненавидела:
– А Люська то дура дурой! Вместо того, чтобы к концерту готовиться – по мальчикам бегает! Вчера вытащили её из мужского общежития…
Каждый день мама играла ноктюрны Шопена. Этого я ему никогда не прощу…
…По воскресеньям родители выходили за покупками. Мама надевала черное подранное пальто из синтетической кожи, рваные чулки и шла на рынок. Там её принимали за нищенку и хорошо сбрасывали цену. Папа, наоборот, наряжался в лучший костюм-тройку и отправлялся в гастроном… воровать свои любимые трехлитровые банки с компотом!
Все детство мама твердила мне:
– Жену и работу ты найдешь себе сам. Все остальное сделаем мы. Тебе не о чем беспокоиться!
Так оно и вышло.
Я нашел три десятка жен и дюжину работ. Все остальное у меня есть. Я ни о чем не беспокоюсь и хорошо сплю. Мама сдержала слово!
Изя ищет жену
Женщины любили Изю, но мало кто из них решался выйти за него замуж. Изя сильно страдал и, если заходил к даме (даже
замужней), обязательно говорил:
– Старушка, выходи-ка за меня замуж!
В конце концов, он стал называть всех женщин своими жёнами.
Встречая Петровича, он спрашивал:
– Старичок, ну как там поживает наша жена?
От Изи ушла жена. Полгода он сильно горевал, а потом отправился на её поиски.
Ко мне он заявился с большим фибровым чемоданом и предложил разыскивать сбежавшую супругу вдвоем. Жил я тогда с родителями, и они это известие встретили без особой радости. Изю они не любили. Правда, перед нашим отходом мама вышла в коридор, осенила меня крестным знамением, чего раньше за ней не наблюдалось, и трагическим голосом произнесла:
– Я БУДУ МОЛИТЬСЯ ЗА ТЕБЯ!!!
Меня передернуло, и мы с Изей вышли на улицу. На улице был декабрь, и где искать пропавшую жену было мне не совсем ясно. Изя все объяснил. Поехать Вера могла только к родителям, больше некуда, родители живут в городе Сасово, что в Рязанской области. Ситуация прояснилась и мы двинулись в сторону железнодорожного вокзала. Ехать до Сасово сподручней через Москву, но мы не искали легких путей, и поехали
За окном проплывали холодные донбасские пейзажи. Большой заснеженный террикон со срезанной верхушкой появился и величественно заслонил окружающий вид.
– Фудзияма, тихо прошептал Изя…
Глубокой ночью мы прибыли в Воронеж. Проводник разбудил нас поздно, да еще Изя долго копался и ругался, собирая свои вещи – выскакивать нам пришлось уже на ходу.
Переждать ночь решено было в привокзальном буфете. Рязанский поезд отправлялся утром. Мы сидели за столом, ели подозрительные воронежские бутерброды с колбасой и вели разговоры про женщин. Открою вам страшную тайну – в ту пору я был еще девственником. Интимная сторона человеческой жизни меня очень интересовала, как и некоторые аспекты женской анатомии. Я так надоел Изе со своими расспросами, что он согнул пополам кружок полузасохшей колбаски и поднес к моему лицу:
– Смотри! Примерно так это выглядит. Ничего особенного. На месте разберешься, старичок, что, куда и как!
Наш поезд весело стучал, подъезжая к Рязани. Мы с Изей были в полной боевой готовности – все вещи сложены, водка допита, пирожки съедены. По проходу, уклоняясь от торчавших ног, пробежала девушка с подносом:
– Котлеты покупайте, котлеты покупайте, котлеты покупайте, – монотонно бубнила она.
– А наркотики у вас есть? – Окликнули мы даму.
– А зачем вам наркотики, – удивилась продавщица.
– А зачем мне котлеты??? – парировал Изя.
Мы прибыли в Рязань и пересели в электричку до Сасово. Найти родителей сбежавшей супруги не составило труда, Изя бывал у них в гостях. Родители жили в маленьком частном доме на окраине города, и нам оказались совсем не рады. Веры не было. Нам сообщили, что Изина жена теперь живет в Москве, и просит её не беспокоить. Мы немного посидели, раздумывая, что делать дальше. Изины теща и тесть занимались своими делами, не обращая на нас внимания. Тогда мы решили ехать в Москву.
В Сасово потеплело, весь снег растаял. Кругом образовалась страшная слякоть, а у Изи стали разваливаться сапоги. При каждом шаге они издавали странный всхлипывающий звук, из них текла вода. Изя шел и громко проклинал славянское быдло, коммунистов и луганскую обувную фабрику, а потом попросил меня купить ему новую обувь.
– Изенька, миленький, у меня осталось всего 500 рублей, походи пока так, – попытался я отвертеться.
Тогда Изя, балансируя на одной ноге, стащил сапог и молниеносным движением рук разъял его на две части, как будто тот был сделан из папье-маше!
– В этом можно ходить?!! – кричал Изя, размахивая перед моим лицом лохмотьями, с которых во все стороны летела вода.
Подобная трансформация материи произвела на меня такое сильное впечатление, что я немедленно купил Изе летние туфли, на более серьезную обувь финансов не хватило. Довольный, Изя надел обновку и мы зашагали на Сасовский вокзал. Как мало нужно человеку для счастья! Тяпнув по рюмке водки, мы смело шагнули в милую грязь, и тихонько затянули дуэтом нашу любимую песню: