Just got broken
Шрифт:
Чьи-то напевы, фальшивые ноты.
Агрест трясет головой, прибавляя ходу.
Её камера была почти в самом конце коридора.
Там было тихо.
Там было так одиноко, что Адриан искал любую возможность прийти к ней.
Чтобы избавить от одиночества.
— Маринетт.
Рука блондина ловко отрывает окно в двери.
Он чуть присаживается и разглядывает темное помещение.
Морщится, щурится.
Но ничего не видит.
— Маринетт, это я.
Агрест
Поскольку они одиноки на все двести процентов.
За все те дни, что Адриан ходил к Маринетт, никто не навещал этих больных.
Совершенно никто.
Коридоры всегда пустуют, только у столика регистрации стоит миссис Хоуп.
За дверью не было движения.
Адриан напрягся.
— Маринетт, — громче зовет он, нахмурив брови.
Вообще нет движения.
Обычно он за пару секунд слышал шуршащие шаги и тихие выдохи облегчения.
А сейчас.
Тишина.
Тяжелая, густая.
Черная.
Давящая на уши.
— Маринетт!
Адриан стучит по железной двери, прислушиваясь к звукам.
Их не было.
Ни единого.
— Миссис Хоуп! — громогласно прокричал Адриан, всё ещё барабаня рукой по двери. — Миссис Хоуп! Скорее сюда! Маринетт!
Топот ног, сопровождаемый звоном связки ключей, послышался уже через пару секунд.
Адриан лупил ладонью по двери, а после прислушивался.
Звал её по имени.
Но ничего не происходило.
Дыхание сбилось, одно сердце лупило в глотке, ещё по сердцу в каждом ухе и одно громко ухало в грудной клетке.
— Господи, что с ней?!
Женщина уже добралась до двери, запыхавшись, и ловко нашла нужный ключ.
— С дороги, парень! — рыкнула она, отпихивая его в сторону.
— О, Боже… Боже, — хватался за голову Адриан, пока миссис Хоуп открывала замок.
Железная дверь противно скрипнула, и женщина включила фонарь, освещая покрытые масляной серой краской мокрые стены.
Луч света упал на низкую постель, где лежал свернувшийся в комочек силуэт.
— Маринетт! — вскрикнул Адриан, влетая в комнату.
— Стой! Это запрещено!
Игнорируя грозный голос женщины, Адриан подлетел к девушке и упал на колени, касаясь ее плеча, чтобы перевернуть её на спину.
— Маринетт…
Хрупкое тело тут же поддалось небольшому напору, и голова Дюпэн-Чэн безвольно повернулась в сторону Агреста.
Плотно закрытые веки на её белоснежном лице заставили Адриана приглушенно вскрикнуть.
Он прикоснулся ладонями к её щекам.
Безумно холодным.
И, только он хотел закричать, как слова застряли в горле.
Поскольку в глаза бросилась оставленная
Выведенные резким наклонным почерком слова которой гласили:
«Твой ход»
========== 08. Больше не позволю ==========
— Маринетт…
Адриан задыхался от собственных мыслей, глядя на её белое лицо.
А что, если она?..
Нет, не смей так думать!
Он не переживет этого.
Не сможет.
Никак.
Адриан снова попытался собраться.
Не вышло.
Он не понимал, что нужно сделать.
Растерялся.
Паника накрывала с головой с каждой доли секунды всё сильнее, заставляя сердце стучать по ребрам грудной клетки в разы быстрее.
— Отошел. Отошел, я сказала!
Миссис Хоуп тут же ловко отодвигает Агреста от девушки и сама присаживается рядом.
Одна её рука опускается на шею девушке — на сонную артерию.
Пальцы второй руки обхватывают тонкое холодное запястье, на мгновение замирая.
Блондин прекратил дышать, переводя взгляд то на сосредоточенное выражение лица миссис Хоуп, то на Маринетт.
Секунды превращались в минуты, хотя таковыми не являлись.
Время словно застыло.
— Пульс есть, — кивнула женщина, опуская. — Слабый, но есть.
Агрест сел на каменный пол, не замечая холода, и облегченно выдохнул.
Господи, боже.
Она жива.
— Не понимаю, чем это вызвано. Сон таким глубоким по воле человека быть не может.
Агрест прищурился в полумраке, глядя куда-то под постель.
Он лег на живот и потянулся рукой к странному предмету у стены.
Схватив его двумя пальцами, Адриан потянул его на себя и, усаживаясь на колени, собрался было поднести вещь поближе к глазам, чтобы лучше рассмотреть.
— Стой! — прервала его женщина, выставив руку вперед. — Парень, вот почему ты такой тупой?
Агрест остановил вытянутую руку на весу с зажатой в кулак тряпкой и нахмурил брови.
— Не обзывайтесь…
— Заплачь ещё, — фыркнула она. — Ты же сто раз читал правила нахождения в этом заведении, пока я проверяла девочку.
— Ну да…
— Что «ну да», голова садовая? Третье правило мне наизусть, живо!
Адриан встрепенулся, облизнув сухие губы.
Эта женщина его пугала.
Она была военным, наверное.
— «В палатах у пациентов нет никаких личных вещей», — процитировал Адриан, поражаясь тому, как хорошо работает у него память.
— Так и не суй себе под нос то, что чуть не убило девочку, — на удивление спокойным голосом отозвалась она.
Блондин резко выдохнул и отбросил от себя тряпку в сторону.