К-55. Обманувшие смерть
Шрифт:
И сразу навалился невыносимый озноб, стало так холодно, что аж кричать захотелось.
Закутавшись в одеяло, Вадим пробрался на кухню и потратил полминуты, чтобы включить чайник – долго не мог попасть вилкой в розетку.
– Пр-р-римус бы завёл, что ли… – поругал недогадливого доктора Вадим. – А если электр-р-ричества не будет – тогда как?
На кухне был чай и сахар из НЗ, причём в изрядном количестве. Тушёнки и прочих консервов тоже хватало, так что Вадим сделал вывод, что доктор живёт неплохо.
Попил сладкого чаю, полегчало. Однако после того, как согрелся,
Разбудил его доктор. Сколько времени прошло, Вадим не понял, но опьянение сошло на нет. В целом состояние было вполне удовлетворительное, разве что вялость чувствовалась «во всех членах» да клонило в сон.
А ещё лень навалилась. Категорически не хотелось вылезать из-под одеяла и вставать с постели.
Док довёл обстановку.
Парни с Гранита ищут Вадима по всему сектору. Все переходы перекрыты, лифт и два «левых» спуска – тоже. Поэтому обычные маршруты, доступные всем простым смертным, в ближайшие несколько суток исключаются.
Кроме того, Вадима ищут охотники Стасюка, и это уже проблема посерьёзнее. Существует высокая вероятность, что найдут быстро. К доктору, кстати, не заглянули до сих пор только потому, что знают: он ненавидит алкашей и курцов, неохотно помогает чужим и крепко держит интересы сообщества. Поэтому оставаться в секторе Вадиму нельзя, нужно как можно быстрее отправляться в путь.
– То есть, если бы к вам обратился чужак, реально убивший Мусаева…
– Я бы оказал ему помощь… и немедля сдал бы тем же охотникам. И они прекрасно это знают. Но очень скоро они отработают все ключевые зоны и доберутся до Лиляши. А она не факт, что будет молчать.
– А как мы покинем сектор, если всё перекрыто?
– Через Резерв.
– Через Резерв? Я слышал, там в последнее время…
– …творится всякая чертовщина? Да, есть такое дело. Но Резерв большой. Видишь ли, Резерв – это своего рода тень К-55, дублирующая система на случай разных фатальных катаклизмов. И в разных уголках этой системы действительно в последнее время творится нечто странное. Порой настолько странное, что в таких местах приходится заливать все входы бетоном. Так вот, на нашем небольшом участке Резерва, между юго-востоком Шестого Уровня и Лабораторией, вроде бы пока всё нормально.
– Вроде бы?
– Почему не говорю уверенно «всё нормально»… Я нечасто пользуюсь Резервом. Когда это было в последний раз, там было всё штатно. Никаких странностей. Человек, который непосредственно работает с Резервом, тоже ничего не говорил по этому поводу. А если бы там было что-то такое… Необычное… Он бы сообщил.
– Что ж, если вы считаете…
– Я не то чтобы узурпирую право решать, но у нас просто нет другого выбора. Тебя в самом деле надо как можно быстрее доставить в Лабораторию. С поправкой на охотников Стасюка мы не можем ждать, пока всё уляжется. А ты лучше вот что скажи… Ты за что рассчитал Герца с компанией?
– Они хотели
– Ну, за это стоило, – одобрил Док. – Теперь получается интересная ситуация. После поисковых мероприятий на Граните будет гражданская война. Если победит обескровленная группировка Герца, путь в Нейтраль для тебя заказан. Если победит группировка Паши-Ротора, ты будешь там желанным гостем. Хм… Но до той поры, разумеется, тебе лучше не пересекаться с этой публикой.
– А что с охотниками?
– С охотниками всё просто. Надо дождаться, когда Стасюк выйдет из запоя. Тогда с ним можно будет общаться по-человечьи и всё встанет на свои места. Но до той поры общаться с ним бесполезно… Гхм-кхм… Ты вообще совершил одну большую стратегическую ошибку.
– Не надо было беспокоить Стасюка сразу после возвращения из рейда?
– Точно. Не надо было. Вот это ты сильно промахнулся.
– Да, меня предупреждали люди. Но…
– А иногда надо прислушиваться к советам местных. Тут все друг друга знают как облупленных, в курсе, какие и почём тараканы у каждого, и все заинтересованы, чтобы в секторе были мир и согласие.
– Да, это я уже понял… Впредь буду слушать… А у вас тут тараканы есть?
– Полно. И крысы есть. Но! Только в жилых секторах. В тоннелях у этой мелкой живности нет никаких шансов.
– Краулеры?
– Точно. Ладно, поскучай ещё немного, я схожу за одним человечком, да отправимся на «прогулку».
После ухода доктора Вадим почти мгновенно уснул.
Увы, сон был недолгим: минут через пятнадцать где-то неподалёку включили конвертер.
Посмотрев спросонок чудесное кино, Вадим выдал длинную тираду, состоящую преимущественно из вульгаризмов и нецензурщины, и проснулся окончательно.
Встав с постели, подошёл к оправленному в металлический ободок круглому зеркалу, висевшему на стене, критически изучил своё отражение и высказался:
– Ты, Вадик, какой-то страшный стал. Морда лица опухла, глаз заплыл, бровь зашита… Взгляд злой, чужой какой-то… Пьёшь что попало, куришь всякую дрянь, людей убиваешь… Хм… Бритвой… И что самое страшное, стал часто ругаться матом! Ты, это… Давай, завязывай с этими реинкарнациями и прочими экзерцициями. Добром это не кончится…
Собственно, ничего там не было чудесного, в этом конвертерном кино, кроме, разве что, самого факта, что это случилось вновь.
Яркая синяя вспышка, рёв ракетных сопел, две небритые хмурые физиономии да тележка с мусором. Вот и всё кино.
Боль, кстати, отсутствовала, не ощущалась, просто было неприятно, как… Скажем, так, будто бы тебе напомнили о случившемся недавно жестоком избиении, после которого долго и мучительно болело всё тело.
Ага, и тут было такое маленькое, но весьма существенное отличие: тебя не просто избили, а буквально разложили на атомы.
Так что напоминание было очень-очень неприятным, а реакция получилась вполне адекватной и где-то даже сдержанной, без истерики, как это случилось в первый раз, при выходе из жилого сектора Пятого Уровня.