К чему снится Император? Часть 2
Шрифт:
— Это было ожидаемо, господин Стэнли. Для такого у нас и есть противоторпедные сети.
— Господин премьер-министр, адмирал приказал выставить их сразу же после удара. Проблема в том, что с сетями броненосцы движутся ещё медленнее.
— Проклятье, и что дальше?
— А дальше русские стали расстреливать наши корабли из своей дальнобойной артиллерии. В этой ситуации Хоуп решил оставить для прикрытия 4 броненосца и отходить. Удалось сохранить примерно треть флота, но были потоплены практически все незащищённые десантные
— Просто ужасно, господин Стэнли! Что говорят наши аналитики? Мы могли в этой ситуации победить?
— Об этом говорят уже не только наши аналитики, но и ряд контр-адмиралов. Необходимо было не разворачивать противоторпедные сети, а как можно быстрее идти на сближение. Торпедам всё равно не просто попасть в движущуюся цель, — потери были бы в порядке допустимых норм. Как только бы мы дошли на расстояние эффективной стрельбы наших пушек, то победа стала бы неотвратимой. У русского флота практически нет броненосцев, — мы бы топили их корабли с пары залпов. Адмирал уже отправлен в отставку, — он признал свою ошибку.
— Под трибунал этого болвана! Такие потери из-за одного кретина. А что наши союзники, — я слышал у них тоже проблемы.
— Господин премьер-министр, там ситуация катастрофическая. Турки ворвались в укрепления русских, но были отброшены. Они потеряли больше половины армии.
— Почему так вышло? Шаблонность действий, господин премьер-министр. Все привыкли, что надо рушить стены крепостей и врываться туда пехотой.
— Ну так и что?
— Проблема была в том, что у новых русских крепостей стены имеют по большей части декоративный характер. Ворвавшиеся османы были буквально сметены русским огнём. Туркам надо было сначала полностью подавить вражескую артиллерию, а затем только врываться в укрепления.
— Чёрт с этими турками! Что с австрийцами? Мне докладывали, что их расстреляли словно в тире.
— Так оно и было, господин премьер-министр. Союзники зашли на поле боя, но выйти оттуда смогли немногие.
— Детали, Стэнли, давайте детали! Пока ничего не ясно!
— Дело было так. Австрийская конная разведка обнаружила русские соединения в украинских степях. Были развёрнуты боевые порядки и артиллерия. Подходя к противнику, австрийская пехота была накрыта огнём вражеских пушек. Остатки союзнических сил отошли обратно в Галицию.
— Какой-то бред! А что австрийский командующий? Как его там?
— Людвиг Август фон Бенедек.
— Да, так что там Бенедек? Он что просто смотрел на избиение своих войск?
— По сути, так и было.
— Он что сошёл с ума?
— Не думаю, господин премьер-министр. Полагаю, что это была растерянность. Понимаете, в военных кругах очень силен консерватизм. Обычная стратегия — двинуть плотные строи пехоты под прикрытием артиллерии. Вражеские пушки, конечно, мешают, но не столь существенно. Во-первых, их меткость весьма сомнительная, во-вторых огонь обычно бывает не такой плотный. Тут
— И что этот Бенедек имел в принципе шансы?
— Полагаю, существенные, господин премьер-министр. Необходимо было нанести фланговые удары конницей. С учётом того, что по достоверным данным русских было в 7 раз меньше, то для них бы это закончилось разгромом.
— А что австрийцы так не сделали?
— Растерянность и полная неожиданность, полагаю. Испугались, что всю армию потеряют, и начали сразу же отвод войск.
— Господин Стэнли, вам не кажется, что во всех этих сражениях есть общие моменты.
— Это весьма напрашивается, господин премьер-министр. Все вроде знали, что готовят русские, но всё равно действовали по старым шаблонам.
— Так если заранее знали насчёт артиллерии и крепостей, так какого дьявола, действовали по-прежнему?
— Сложно сказать, господин премьер-министр. Признаю, была какая-то расслабленность и излишняя самоуверенность в наших превосходящих силах. Думали, что русские сразу побегут сдаваться, а оказалось иначе.
— Кругом идиоты, Стэнли! Вот что я вам скажу, — срочно исправить эти ошибки! Каковы теперь наши шансы с учётом этих поражений?
— По-прежнему значительные.
— Серьёзно?
— Да, господин премьер-министр. На турков и австрийцев и так всерьёз никто не рассчитывал. Сейчас их наличие на южном фланге, так или иначе, будет сковывать русские силы. Наше поражение в Чёрном море не столь глобально, — мы сохранили треть флота и, по сути, остаёмся сильнее любой морской державы. Русскому флоту придётся и дальше караулить черноморскую зону.
— Ладно, что скажет наш министр иностранных дел? Хоть вы нас сможете порадовать?
— Всё идёт по плану, господин премьер-министр. Несмотря на неудачи первого этапа войны, франко-германские войска уже подходят к русским границам. Американцы тоже начнут выступление буквально на днях.
— Прекрасно, Солсбери. Хоть вы нас не подводите.
— Я могу вас порадовать ещё одной замечательной новостью. Мы сумели привлечь поляков на нашу сторону. Они будут участвовать в войне в качестве вспомогательных частей.
— Надеюсь, вы им не слишком много обещали?
— Господин премьер-министр, они просили возврат прежних территорий Польши.
— Жирновато будет, сами понимаете.
— Я согласился лишь обсудить этот вопрос. Никаких гарантий им не давали. Полагаю, после победы их интересами можно пренебречь, либо на крайний случай откупиться предоставлением выхода к морю.
— Последнее — максимум, Солсбери. Один небольшой порт и на этом всё. Слишком уж беспокойные эти поляки. Лезут постоянно туда, куда их не просят. В качестве будущего «мяса» впрочем, их вполне можно использовать. Итак, с союзниками ситуация понятно. Что будут делать наши войска? Необходимо показать важную роль английского флота.