К чему снится Император?
Шрифт:
Последствия пребывания мошенников проявились весьма быстро. Крестьяне отказались платить налоги и стали требовать от приставов выплаты им полагающегося от дворян, оброка. Пришлось вызвать воинскую команду.
Исправник с солдатами довольно скоро добрался до бунтующей толпы.
— На колени, сволочи! Я буду читать вам Манифест государя! Вы не поняли его содержание!
Крестьяне на коленях прослушали зачитывание всего документа.
— Всё понятно теперь?
— Понятно.
— Будете платить теперь налоги?
— Нет, ваше высокоблагородие, не будем.
— Как это не будете? Воли государя смеете ослушиваться?
— Нет, это не вся воля, — упорствовали крестьяне.
Разговор закончился массовыми розгами.
После крайне неприятной и болезненной
Глава 18
Довольно часто весьма причудливо складывается движение событий… Ставишь цель, разрабатываешь план её достижения, а результат выходит не совсем таким, каким бы ты хотел его видеть. Переварить данную ситуацию, оказывается, иногда совсем непросто…
Реформы Александра привели к неоднозначной реакции населения. Власть начала формирование гражданского общества, но одновременно пыталась держать все процессы под жёстким самодержавным контролем. Само собой, противоречие в этих действиях явно проглядывается. Когда нет чётко поставленной позиции государства, всегда будут назревать внутренние конфликты, попытки проверить на прочность систему. Новый император понимал, что его вынужденная политика неизбежно приведёт к нарастанию общественной борьбы, но ничего не мог с этим поделать. Он осознавал, что либо победит, либо проиграет и ставка здесь, возможно, его собственная жизнь.
Если при Николае «обществом» фактически был двор, высший свет, дворянские клубы и собрания, то в эпоху Александра начало появляться более аморфное образование. Его действия всколыхнули население России, и внезапно у очень многих стали появляться собственные взгляды на необходимый путь развития государства. Реформы государя были столь непохожи на все бывшие прежде, а сама его личность настолько не вписывалась в XIX век, что это фактически привело его к отрыву от интересов любого сословия России. Дальнейшие общественные события в стране начали очень ярко иллюстрировать данную ситуацию.
Так, глава управлением цензуры граф Адлерберг в это время прямо заявлял, что журналам запрещено писать по финансовым, политическим, экономическим, судебным и административным делам, ибо всё это означает посягательство на права самодержавия. Разумеется, это требование постоянно встречало попытки проверить власть на прочность. Так, профессор И. В. Вернадский в своём «Экономическом указателе» написал о необходимости конституции в России. Профессора предупредили, что следующая подобная публикация приведёт к запрещению журнала.
Удивительным стало и стремление быть «передовым человеком», под которым подразумевалось следование европейским либеральным либо ещё более прогрессивным, социалистическим теориям. «Передовые люди» внезапно появились в редакциях журналов, министерствах, акционерных обществах, в армии, полиции и даже жандармерии. Происходили просто немыслимые вещи, так, к примеру, некоторые губернаторы, желая приобрести популярность в «обществе», стали вдруг поручать издания казённых газет данным «передовым людям». Требовалось срочно предпринимать какие-то шаги, чтобы хотя бы смягчить неизбежный удар по самодержавному правлению. Александр начал решать проблему с «головы», а именно с престарелого министра внутренних дел Ланского, до которого никак не доходили ранее руки. Государь отправил того в отставку, обосновав своё решение тем, что пора давать дорогу молодым. Новым министром стал Пётр Александрович Валуев. Назначение данной фигуры на такую высокую должность было своеобразным сигналом для верхушки элиты. Новый министр слыл консерватором, выступавшим за привилегии дворянства. Казалось бы, это отступление от прежней политики, но государь был человеком глубоко прагматичным. Он ставил либералов во главе тех ведомств, которые осуществляли реформы, а консерваторов туда, где нужен был порядок. Фактически сторонники самодержавия должны были подчищать за неизбежным
Валуев, по словам современников, «…имел вид доброго, ласкового человека, с гармоничным голосом и прекрасными манерами». Он знал несколько языков, обладал недюжинным умом, трудолюбием и невероятным талантом оратора. Благодаря своему внешнему лоску и такту, новый министр изначально пользовался большой симпатией дворянства, которое сразу почувствовало в нём своего. Александр, ставя нового министра, и, казалось бы, идя на поводу у обозлённого дворянства, на самом деле просто лучше их понимал личность нового главы министерства внутренних дел. Валуев хоть и был рьяным сторонником самодержавия и дворянства, на деле отличался большой гибкостью. Ещё работая директором 2 департамента министерства государственных имуществ, Пётр Александрович умудрился совершенно мягкими административными мерами упорядочить кадастровый хаос в учёте имущества. Тут проявился ум нового главы, — он действовал эффективно и нестандартно, будучи при этом убеждённым консерватором.
Вызвав Валуева в Зимний дворец, император обозначил суть его будущих действий в нескольких словах.
— Я желаю порядка и реформ, которые бы ни в чём не изменили основ существующего строя.
Александр никогда не разжёвывал своим министрам программу их действий. Он не был директивным руководителем, как его отец, и стремился лишь обозначить общую линию развития дел. Для него главным было достижение результата, а не мелочная исполнительность.
Министр понял суть мыслей государя, и сразу же осознал, какая непростая работа ему предстоит. Необходимо было начать борьбу практически на всех уровнях власти…
За короткое время потеряли свои должности такие «передовые люди» из губернаторов как Арцимович в Калуге, Муравьев в Нижнем Новгороде, Грот в Самаре, Барановский в Оренбурге, Купреянов в Пензе, которые своей оппозиционной деятельностью разваливали вертикаль власти. За ними последовали и мелкие чины…Прогрессивное общество было раздражено, что ярко проиллюстрировало письмо публициста Юрия Самарина: «Прежняя вера в себя, которая при всём неразумении возмещала энергию, утеряна безвозвратно, но жизнь не создала ничего, чем можно было бы заменить её. На вершине — законодательный зуд в связи с невероятным и беспримерным отсутствием дарований; со стороны общества — дряблость, хроническая лень, отсутствие всякой инициативы, с желанием день ото дня более явным, безнаказанно дразнить власть. Ныне, как и двести лет тому назад, во всей русской земле существуют только две силы: личная власть наверху и простой народ на противоположном конце; но эти две силы вместо того, чтобы соединиться, отделены промежуточными слоями…Прибавьте, наконец, пропаганду безверия и материализма, обуявшую все наши учебные заведения…и картина будет полная».
Можно было понять переживания всех, — «прогрессивные недовольные силы», раздражённых консерваторов, и даже желавших много большего, крестьян. Несмотря на то что волю государя принимали, — его преобразования теперь стали осуждать…Такова судьба всех крупных реформаторов. «Лес рубишь — щепки летят», — эта народная пословица как нельзя лучше показывает общественную ситуацию, которая сложилась в России со всеми этими переменами.
Выполнив все неотложные дела, весной Александр вместе с супругой отправился в обширное поместье, находившиеся в Крыму — Ливадию. Марии следовало поправить своё здоровье, а климат в Крыму в это время года был особенно хорош. Дорога из Петербурга была дальней, и государь не был бы самим собой, не пытаясь попутно решать другие вопросы. Императорская чета поначалу заехала в Москву. Встречая государя в Успенском соборе Кремля, патриарх Филарет высказался о последних событиях в стране.