К черту! Но если ты сделала все эти глупости…
Шрифт:
А сейчас… Если он найдет хорошую девушку, которая будет любить его сильнее, чем она…
Чуп начал водить вокруг нее хороводы, что-то бубнил под нос, насупленный, строгий — без записи не подступишься.
— Предупреждаю сразу, — начал нравоучения, — смотреть молча и недолго. Как только увидишь, что с подружкой все хорошо, киваешь мне, и мы возвращаемся. Если ты долго не киваешь, я наступаю тебе на ногу, больно, потому что это не шутки, и могут быть неприятности. Я понятно объясняю?
— Пока да.
Неприятности — это по ее части. Может,
— Ну, надеюсь, — Чуп умница, не поверил. — Или плакали твои ноги.
— Понятно, понятно.
Чуп еще больше насторожился, тяжко вздохнул, но взял за руку и приказал посмотреть на него, приготовиться.
— Уже телепортируемся?
— Приготовиться молча, — прошипел Чуп, — и я не говорил о телепортации, у меня свои методы. И смотреть мне в глаза, а не на макушку, будто собираешься погладить. Дон уже говорил тебе, что я — не кот, а ты все с ласками.
— Он говорил, что ты не поросенок, — уточнила Вилла.
— Ну, а я вот добавляю, что и не кот.
— Значит, пристаю с ласками?
— Хватит придираться! — шикнул Чуп. — Не даешь сосредоточиться! В глаза и молча!
Вилла надеялась, что ее взгляд был достаточно красноречив, и зверек понял, что отныне никаких дружеских бесед, никаких намеков погладить макушку — только деловые переговоры, и то нечасто.
Чуп пощекотал ее по животу, подмигнул и приложил палец к губам. Вот сколько можно об одном и том же? Она помнит, что надо молчать, помнит, только разок хихикнула, а это не считается.
Тело окутал маслянистый кокон, и Вилла вцепилась в мохнатую лапку Чупа. Везет ей на пушистых знакомых… Эта мысль растворилась, как только Вилла увидела Летху.
Несколько секунд, и коридор в трехэтажке Дона сменился на комнату, утопающую в восковом свете. Огромная чужая комната, огромная кровать на высоком помосте со ступенями, трое огромных демонов, не сводящих глаз с рыжей девушки, которая кошкой извивалась на шелковых простынях.
Виллу и Чупа не замечали, но она затаила дыхание; дальний угол, с которого они наблюдали, уже не казался дальним. Смех Летхи, жар мужских тел, желание, окутавшее комнату, подкрались к непрошенным гостям.
Или только к Вилле? Она не могла отвести взгляда от пикантной картины, чтобы проверить. Позже, насмотрится на Чупа позже, а здесь такое…
Рыжая обнаженной лежала на кровати, считалочкой выбирая любовника. Сбилась, расхохоталась, начала снова.
Три демона переглянулись, один вышел вперед. Длинные черные волосы, фиолетовые браслеты на запястьях, и изогнутый змеей на плече. Аббадон.
Марбаса легко узнать по взъерошенным темно-каштановым волосам, замысловатым татуировкам на спине и усмешке угодника. Сомнительно, что это не его настоящий образ.
Третий сидел в кожаном кресле, и Вилла видела его вполоборота. Нога за ногу, в отличие от других, одет: белоснежная рубашка застегнута на все пуговицы, кроме двух верхних, а вот на брюках пуговица отдыхала. Сигаретный дым окутывал его, со скукой, неспешно. Хаос.
Так
А два других? Продолжили бы игру?
Вилла с любопытством следила за острым коготком Летхи и повторяла про себя ее считалочку. Кто же будет первым?
И вспыхнула. Первым… А потом все трое, как Летха и говорила? И она это увидит? Это… затягивает, черт возьми, и слышать — далеко не так жарко и греховно, как видеть.
Когда считалочка оборвалась на Самаэле, Вилла вздрогнула, будто выбрали ее. А демон медленно выпустил очередную порцию дыма и сигарета, казалось, волновала его больше, чем девушка.
— Странно, неужели я? — спросил равнодушно. И подтвердил догадку Виллы: — Уступаю очередь Марбасу, докурю.
Протесты Летхи заглушили возмущенный возглас Виллы. Самаэль безразлично отвернулся, когда два демона заняли место рядом с девушкой. После первого же поцелуя Летха стихла, разомлела и сама потянулась навстречу мужским рукам.
Чуп тряс Виллу, как яблоню, но она не могла заставить себя отвернуться. Чуп, как и обещал, наступил на ногу, но уходить рано. Вдруг это морок и Летха на самом деле хочет уйти?
Как ее вырвать у демонов, Вилла не представляла, но если придется, сумеет, найдет убедительные доводы. Да вот уже нашла: Дон. Не пожелают же они ссориться с хозяином города?
Вмешаться? Или все, что происходит в комнате — полюбовно? Горящие свечи, игра в считалочки — видимость?
К видимости прибавилась слышимость — стоны. Кровать смешала тела и лица, а стоны слились в один неразборчивый, с переходом на всхлипы. Где чьи руки и ноги различить могли разве что владельцы конечностей, а Вилла следила за прытким спрутом с изумлением и страхом, что все это когда-нибудь придется повторить и ей.
Все-таки она была права, что решила так позориться в другом городе, не хватало еще после этого увидеться с тем, кто ее… Присмотрелась к Летхе. С тем, кого она… Летха снова сменила позицию… Одним словом, не хватало еще смотреть в глаза, тому, кто ее… и кого потом она…
Засмотревшись, Вилла не учла, что в фильме участие принимают не только актеры и зрители, но и режиссер. Самаэль прорычал нечто нечленораздельное и все стихло. Три демона повернули головы в сторону Виллы и Чупа. Они что… их видели?!
Она посмотрела на зверька, тот развел лапами — мол, да, все не без недостатков, и кое-что и он не предусмотрел. Никаких сомнений, что глаза у демонов и Виллы были сейчас ничуть не меньше, чем у него. Жаль, шерсти на лице нет, потому что белый мех прекрасно скрыл бы пылающее лицо.
Что-то треснуло, и Вилла почувствовала, что липкий кокон исчез. Демоны справились с удивлением, и даже Летха расхохоталась.
— Нас видно? — спросила Вилла, надеясь, что Чуп начнет отрицать.
— Я предупреждал, что у нас мало времени, но ты так увлеклась…