К делу Эдипа

О'Коннор Фрэнк

– И что он отвечал вам?

– Он отвечал, сэр, что тот ребенок - настоящий Лайнем и одного Лайнема он пе отдаст за всех Хэнафейев, сколько бы их ни наплодилось... Хэнафей это моя девичья фамилия, - пояснила она.
– Он хотел сказать, что дети пошли в меня.

После этого Кенефик, с сокрушенным видом и сразу как бы постаревший, сел, а на смену ему поднялся Мики Джо. Нужно вам сказать, что и в самые-то хорошие свои дни Мшш Джо не блистал как защитник.

В прошлом он был школьным учителем, а потом бросил школу и занялся юриспруденцией. Он по-настоящему увлекался искусством красноречия, и на

лице его появлялось выражение детского удовольствия всякий раз, когда он слушал удачную речь, или удачную проповедь, или удачно составленное заключительное слово. Но его собственный голос походил на свист паровоза и вызывал у слушателей только смех. Если публика смеялась слишком громко, Мики прерывал свое выступление и начинал браниться, но смех от этого лишь усиливался.

Он имел обыкновение представлять самого себя но месте своего клиента, чего никогда не допускает настоя щий адвокат. Ведь клиент - это реальный факт, а каж дый истинный адвокат терпеть не может реальные фак ты. Адвокат - это художник, драматург и актер в одном лице, его задача - творить маленькие драмы из того убогого, банального материала, который поставляют клиенты. Больше всего адвокаты не любят, когда эти клиенты напоминают им, как все происходило на самом деле. Мики Джо не был артистической натурой, и поэтому, когда его клиенту в ходе разбирательства приходилось туго, он терял спокойствие и начинал поносить своего оппонента, как базарная торговка.

Кенефик явно предупредил миссис Лайнем, что Мики Джо бояться нечего, и она не испытывала страха. Опираясь на ручки кресла, она подавалась вперед, стараясь выказать себя с лучшей стороны, и отвечала спокойно и терпеливо. Да, сэр, она училась в монастырской школе.

Да, она действительно дружна с сестрой Доминикой. Да, и с отцом О'Риганом - приходским священником - тоже. Да, прежде чем подать в суд, она советовалась с ними, потому что сама не могла решиться на такой шаг.

Да, она состояла в общинах "Чада девы Марии", сестерхристианок и св. Винсента де Поля. Кенефик пытливо поглядывал на Мики Джо, недоумевая, куда, черт возьми, он клонит, разве что хочет доказать принадлежность миссис Лайнем не только к мученикам, но и к святым.

Однако скоро он понял и насторожился еще сильней, - А когда вы ходите на собрания сестер-христианок, Кто готовит ужин вашему мужу?
– заунывным голосом Спрашивал Мики.

– Ну, иногда он и сам сготовит, - А ужин детям?

– Иногда готовит и детям.

– А когда вы ходите к мессе, то, позволю себе выразить уверенность, он и завтрак сам готовит?

– Если только не ждет, когда я приду.

– Но вы, когда возвращаетесь, всегда готовите завтрак?

– Всегда, если только у меня силы есть.

– А скажите, миссис Лайнем, я правильно понимаю, что силы у вас есть не всегда?

– Не всегда, - подтвердила она чистосердечно.
– Другой раз нет сил, и все тут.

Она до сих пор не принимала его всерьез и, единственная из присутствующих, не чуяла опасности. А ведь завтрак, если уж на то пошло, вещь немаловажная.

– У вас были силы, чтобы пойти к мессе, но у вас не хватало сил приготовить мужу завтрак?
– переспросил Мики Джо.
– Это вы хотите объяснить милорду?

– Я часто ходила к мессе совсем больная!
– воскликнула она

с благородным пафосом, который заставил бы замолчать кого угодно, только не Мики Джо. Он упорно шел по следу неприготовленного завтрака.

– Значит, к мессе вы больная ходить могли, а завтрак мужу готовить не могли?
– продолжал он допрос своим пронзительным монотонным голосом.
– Это вы хотите сказать?

– Подождите, я сейчас объясню, - ответила миссис Лайнем, бросив встревоженный взгляд на судью.
– У меня, конечно, здоровье слабое. У меня спина больная.

Я давно ее повредила, когда упала на льду. Доктор О'Мэгони меня лечил.

Признание это было поистине опасным, и любой адвокат на месте Мики Джо сделал бы тут стойку как борзая, но он, казалось, не обратил на ее слова внимания. Мики уже вошел в раж.

– Я полагаю, что головными болями вы тоже страдаете?
– продолжал он допрос.

– Да, сэр, - ответила она, неопределенно поводя маленькой рукой где-то около живота.
– Голова у меня болит от печени.

Однако судье О'Мире Мики Джо уже надоел. Как и все присутствующие, он знал цену утреннему завтраку, но, обладая комплексом сверхпривязанности к матери, не мог больше выносить, как издеваются над бедной жертвой.

– Послушайте, мистер Спиллейн, - сказал он отчужденным голосом, должны ли нас интересовать головные боли этой леди, вызванные печенью?

Но на этот раз Мики Джо не собирался сдавать позиции. Он укоризненно посмотрел на судью и возопил совсем уже не своим голосом:

– Милорд, если истица присутствует на суде в качестве экспоната из медицинского музея, мне действительно не о чем больше говорить!

– Ну хорошо, мистер Спиллейн, продолжайте!
– сказал О'Мира. И все же он покраснел. Даже он почувствовал, что над Мики Джо не всегда можно потешаться. Одно ему было неясно - чем это можно объяснить.

Ему не приходило в голову, что дать бой человеку, страдающему сверхпривязанностью к матери, способен только женоненавистник.

И странным образом одержимость Мики Джо начала понемногу воздействовать на всех присутствующих. Дело заключалось не только в том, что никто сейчас не решился бы одернуть Мики Джо или заговорить с ним в покровительственном тоне. Сам характер истицы стал вырисовываться в новом свете - она уже казалась женщиной никчемной, безжалостной и расчетливой.

Зал суда начал наполняться народом, как бывает всегда, если дело становится интересным, и сам Лайнем, казалось, обрел мужество. Он уже не следил злобно за женой, а с вызовом рассматривал публику, как бы желая убедиться, верит ли теперь кто-нибудь россказням о нем. Высокий лысый мужчина, сидевший в заднем ряду, ободряюще помахал ему, и Лайнем сдержанно ответил на приветствие.

– Вы с мужем часто ходили куда-нибудь вместе?
– спросил Мики Джо, вдруг резко меняя курс.

– Ну куда же пойдешь, когда дома двое детей, сэр?
– ответила миссис Лайнем с кротким упреком.

– Как сказать, мадам, - заметил он с ледяной улыбкой, - у других же получается.

– Позволю себе возразить, сэр, что у них, должно быть, есть прислуга...
– нервно начала миссис Лайнем.

– Не будете же вы утверждать, мадам, что люди с более скромным достатком не имеют друзей?
– перебил он ее.