К истокам слова. Рассказы о науке этимологии

Откупщиков Юрий Владимирович

Казалось бы, этой семантической реконструкции противоречат данные русских народных говоров и древнерусских памятников письменности, где обилье — это как раз ‘необмолоченный (и даже несжатый) хлеб’, ‘хлеб на корню’. Однако, во-первых, сумма значений, например, современного русского слова хлеб(на корню, в зерне, выпеченный) [80] говорит о том, что здесь возможны и более серьёзные семантические сдвиги. Во-вторых, в древнерусском языке обильеможет иметь также значение ‘хлеб в зерне’, древность которого подтверждается соответствиями в ряде славянских языков, где эти соответствия имеют значения ‘хлеб в зерне’ (словацк. obilie, словенск. obilje).

80

Эти

три значения в современном русском языке различаются по формам множественного числа. ‘Выпеченный хлеб’ будет иметь здесь форму хлебы, ‘хлеб на корню’ — хлеба, а ‘хлеб в зерне’ вообще употребляется только в единственном числе.

Таким образом, перед нами ещё один яркий пример развития древних конкретных значений в сторону более поздних абстрактных.

«Было, да быльем поросло»

Попробуйте представить себе какой-нибудь глагол, который обладал бы большей степенью абстракции, чем глагол со значением ‘быть, существовать’. Любой другой глагол придаёт подлежащему, к которому он относится, те или иные очертания реальной действительности. Например, глаголы идёт, бежит, летитсоздают определённый образ передвижения; сидит, лежит, стоит — образ положения в пространстве. Каждый из этих глаголов обычно сочетается далеко не с любым подлежащим. Вода идёт, бежит — сказать можно, а вот вода сидит — нельзя. Время обычно идёт, бежит, летит, стоит, но не сидити не лежит. Подобного рода примеров из окружающей нас жизни можно привести великое множество. Поскольку каждый глагол в каком-то отношении характеризует субъект действия или состояния, определённые конкретные черты этой характеристики не всегда совпадают со свойствами субъекта. Отсюда «несовместимость» подлежащего и сказуемого.

В этом смысле глагол бытьзанимает особое положение в языке. Именно отсутствие индивидуальной окраски, большая степень абстракции позволяет этому глаголу сочетаться практически с любым предметным или абстрактным подлежащим. По той же самой причине глагол быть во многих языках употребляется в качестве глагола-связки.

Поскольку, как мы уже видели, слова с абстрактным значением обычно формируются на базе конкретных слов, интересно было бы узнать, какие же конкретные значения могут лежать в основе такого абстрактного глагола, как быть.

Если говорить о русском глаголе быть(др. — русск. быти), то для выяснения его этимологии нам придётся вернуться к той пословице, с которой мы начали разговор об интересующем нас глаголе: было, да быльем поросло. Что же это за былье, которым поросло то, что было? У глагола бытьимеется несколько производных, внешне сходных со словом былье: былой, быль, былина, глагольная форма прошедшего времени был. Как же они связаны со словом былье, и что означает это последнее слово?

У этой пословицы есть вариант и без слова былье: было, да травой поросло. Следовательно, быльепо своему значению могло быть близким к слову трава. Допустив такое предположение, мы сразу же вспоминаем, что слово былинкав русском языке означает ‘травинка’, а чернобыл(вид сорной травы) имеет буквальное значение: ‘чёрная трава’.

Заглянув в словари родственных славянских языков, мы найдём там такие слова, как старославянское и древнерусское быльи былие‘трава’, словенское bilje[б'uлье], чешское b'yl'i[бы:ли:] ‘сорная трава’ и др. В диалектах русского языка слово былинаозначает ‘травинка’, а былие, былье — ‘трава’.

Теперь стало понятным выражение быльем поросло, но всё ещё неясно, как связать между собой слова быль‘что было’ и быль‘трава’, былина‘эпическая песня’ и былина‘травинка’.

Что это — случайное совпадение, исконная омонимия или же между приведенными словами существует какая-то внутренняя связь? На этот вопрос ответ дают родственные индоевропейские языки.

Литовское слово buti[б'y:ти], как и древнерусское быти, означает ‘быть’. То же самое значение мы встречаем у латинского глагола fuit[ф'y:ит] ‘был’. А вот древнегреческие соответствия дают несколько неожиданную сумму значений: phyo[пхюо:] ‘рождаю, выращиваю’, причём ряд форм этого глагола означает ‘расти, вырастать’; phyma[пхю:ма] ‘нарост’; phyton[пхют'oн] ‘растение, побег, отпрыск’; phykos[пхюкос] ‘морская трава’.

Все эти слова явно перекликаются с нашими былье, былинка, быль, причём их исходное значение определяется как ‘нечто выросшее’. Неразрывно связаны с нашими словами и такие древнегреческие образования, как phylon[пхю:лон] ‘род, племя’ и physis[пхюсис] ‘природа’. Первое из этих слов совпадает со славянскими соответствиями по своему словообразовательному типу (суффикс — l– ), а второе является ключевым для понимают семантического развития от конкретного значения ‘рождать(ся), расти(ть)’ к абстрактному ‘существовать, быть’. Именно глаголы с первым конкретным значением лежат в основе как древнегреческого physis(сравните phyo‘рождаю’), так и русского при-род-а(к род-ить). Связь понятий ‘природа’ и ‘сущность’ достаточно ясно выступает и в современном русском языке (сравните, например, выражения природа вещейи сущность вещей).

Следовательно, пример с быльеми быльюсвидетельствует о том, что исходным у нашего глагола быть было значение ‘расти(ть), рождать(ся)’. Существует, есть то, что рождено или что выросло, — таков в несколько упрощённой форме путь развития значений от конкретного к абстрактному.

‘Делать’, ‘творить’, ’создавать’

Глаголы с перечисленными значениями также отличаются крайне высокой степенью абстракции. На вопрос Что делает X?теоретически возможны самые различные ответы, число которых практически неограниченно: сидит, стоит, лежит, бежит, спит, читает, пишет, слушает, ест, зевает, строгает…Если принять во внимание многочисленные варианты типа пишет мелом, карандашом, кистью, в тетради, на доске, на стене, быстро, медленно, задумчивои т. д., и т. п., то трудно себе даже представить, сколь емким является содержание слова делать, которое охватывает все эти значения с их бесконечными вариантами.

В несколько меньшей мере сила абстракции проявляется у глаголов со значениями ‘творить’, ‘создавать’, но и они сами по себе не выражают какого-либо одного определённого действия. Между тем именно какое-то одно конкретное действие, как правило, лежит в основе подобного рода глаголов. Возьмём несколько примеров.

Наше слово со-зд-ать(др. — русск. со-зьд-ати) содержит в себе ту же основу, что и старославянское зьдъ‘глина’, древнерусское зьданыи‘глиняный’, зьдарь‘горшечник’ и др. (см. выше). Следовательно, наше абстрактное слово созда(ва)тьвосходит к более древнему глаголу со значением ‘лепить из глины’.

Готский глагол skapjan [ск'aпьян] и немецкий schaffen[ш'aфен] ‘создавать, творить’ сформировали своё сравнительно новое значение на базе более древнего конкретного значения ‘резать (по дереву), вырезать, выдалбливать’. Об этом свидетельствуют такие соответствия, как литовское skaptas[ск'aптас] ‘кривой нож для вырезания ложек’, skopti[ск'o:пти] ‘вырезать ножом’ и др.

Наше слово мазатьсохранило своё древнее значение, которое в германских языках было уже давно утрачено: др. — английск. macian[м'aкьян] ‘делать, созидать’, английск. to make[ту мейк], немецк. machen[м'aхен] ‘делать’.