К истокам слова. Рассказы о науке этимологии
Шрифт:
Иначе говоря, даже применительно к космическим полётам глагол приземлитьсяне имеет того значения, отправляясь от которого можно было бы создать ему параллель прилуниться. Если же наш глагол приземлиться(как и немецк. landen[л'aнден] или английск. to land[ту лэнд]) означает ‘совершить посадку на земле’ (а не на Земле), то его лунный «двойник» прилунитьсяоказывается образованным от той самой луны, которую можно брать в горсточку и бросать.
То же самое нужно сказать и о термине лунотрясение. Ведь «трясётся» не планета Земля или Луна, а отдельные участки коры, то есть поверхностного
Прилуниться ипримеркуриться
Логические и этимологические ошибки юли неточности, допущенные при создании слов прилуниться и лунотрясеиие, в конце концов не могут решить вопроса о будущем этих слов. Гораздо опаснее другой недостаток рассматриваемых неологизмов (новых слов).
В марте 1966 года очередная советская космическая ракета вошла в соприкосновение с планетой Венера. Следуя той же логике, что и в случае с прилунением, мы должны были бы сказать, что ракета привенерилась, а в дальнейшем можно было бы ожидать появления в русском языке глаголов примарсилась. примеркурилась, приплутониласьи т. п. В одном из юмористических рассказов была описана космическая экспедиция, которая достигла одной из планет созвездия Гончих Псов. Начальник экспедиции послал на Землю радиограмму, сообщая, что корабль благополучно « присобачился» на заданной планете.
Очевидно, что такой путь выработки новых терминов никак нельзя признать удачным. В данном случае необходим какой-то общий термин, обозначающий факт соприкосновения ракеты с планетой, независимо от названия последней. Как будет конкретно решён этот вопрос в русском языке, сейчас сказать трудно. Возможно, что появится новое или будет использовано какое-то старое слово, этимологически не связанное ни с одним из названий планет (слова типа сестьили совершить посадку). Но теоретически исключить нельзя и такой возможности, как использование глагола приземлитьсяв сочетаниях приземлиться на Луне, на Марсе, на Нептунеи т. д.
Впрочем, уже сейчас выражение мягкая посадка на Лунеприходит на смену прилунению, геология Лунывстречается чаще, чем лунологияили селенология [114] .
Было бы проще всего заменить начальное гео– наших «земных» научных терминов начальным луно– или селено– . Но вся беда в том, что, например, вновь образованное слово селенологияначинает в русском языке восприниматься не как ‘геология Луны’, а как ‘наука о Луне’. Причина этого — словообразовательно-семантическая модель: антропология‘наука о человеке’ (греч. anthropos['aнтхро: пос] ‘человек’), ихтиология‘наука, изучающая рыб’ (отдел зоологии, от греч. ichthys[ихтхюс] ‘рыба’), минералогия‘наука о минералах’ и т. п. В этом отношении слово геологияэтимологически «неточно»: оно означает не науку о земле вообще (греч. ge[ге:] ‘земля’), а только о земных недрах.
114
От греческого слова selene [сел'e:не] ‘луна’.
Вот почему в газетах мы на каждом шагу встречаемся с геологическимипроцессами на Луне, с геометрическойструктурой поверхности Луны, с геодезическимиизмерениями и даже с землеройнымустройством
115
Венера — это латинское имя Афродиты, греческой богини любви.
А что об этом думают геологи-селенологи?
Г. И. Миськович в журнале «Русская речь» (1971, № 5, стр. 71) приводит интересный ответ учёного, занимающегося вопросами геологии Луны и планет. К. Б. Шинкаревой был задан вопрос, почему она в своей речи пользуется (применительно к Луне) словом геологи, а не селенологи. К. Б. Шинкарева ответила: «Это вопрос пока дискуссионный. Ведь наступит время, и нам придётся вплотную заняться Марсом, Меркурием… Как тогда именовать специалистов по этим планетам? Да и стоит ли всякий раз менять нашу «земную» терминологию?» («Правда», 22.09.1970 г.).
Следовательно, одним из важнейших средств создания общих терминов в рамках новой космической лексики может явиться деэтимологизация наших более конкретных «земных» слов. Не стоит сейчас задаваться вопросом о том, какие из недавно созданных «космических» слов удержатся в языке, а какие — нет. Наша задача — более строго относиться к созданию новых слов, учитывая при этом не только этимологический фактор, но и роль деэтимологизации в истории языка.
Итак, на примерах словоупотребления и словотворчества мы убедились в практической значимости деэтимологизации, в том, что деэтимологизация была и остаётся одним из важнейших языковых средств в процессе выработки общих понятий и терминов. Именно частичная деэтимологизация слова чернила, несмотря на его очевидную связь с прилагательным чёрный, позволяет нам свободно пользоваться сочетаниями синие, зелёныеи т. д. чернила, а не создавать для каждого отдельного случая самостоятельные слова типа «синила», «краснила», «зеленила». И даже в сочетании чёрные черниланикто сейчас не усмотрит тавтологии типа масло масляное.
Все приведённые выше примеры говорят о том, что деэтимологизация — это закономерное явление в истории языка, а не нарушение его норм, не «порча», которая ведёт к созданию этимологических нелепостей. Стремление устранить из языка всё то, что противоречит этимологии слов, может привести не к «очищению», а только к обеднению нашего языка.
Глава двадцать первая
Этимологизация новых слов
Прежде всего, необходимо оговориться: понятие «новое слово» — весьма и весьма условно. Отношения и связи между неологизмами (новыми словами) и архаизмами (устаревшими словами) в языке могут переплетаться самым причудливым образом. Поясним это утверждение несколькими примерами.
Устаревшие неологизмы и возрождённые архаизмы
Как вы думаете, много ли лет нашему слову танк? В русский язык оно проникло из английского в годы Первой мировой и гражданской войн. Ещё позднее пришло к нам слово танкетка‘малый быстроходный танк’, которое было «обыграно» при создании нового слова танкетки‘вид лёгкой женской обуви’. В конце 1940-х годов это было одно из самых употребительных названий женской обуви. А многие ли его сейчас знают, и часто ли оно употребляется в русском языке конца ХХ —начала XXI века? Вот вам пример нового слова, которое уже успело стать устаревшим.