К истокам
Шрифт:
– Так вот кто каждые выходные угоняет мою лодку! – из-за камышей показался старик. Небольшого роста, жилистый, с загорелым обветренным лицом, на котором особенно ярко выделялись насмешливые голубые глаза, в потрёпанной куртке с заплатками на локтях, в резиновых сапогах, на голове – выцветшая вязаная шапка, в которую было воткнуто пёстрое перо.
Алек немного расслабился – от этого человека не исходило угрозы.
– А я-то гадал, кто бы это мог быть! Ты из города, да? – старик лукаво посмотрел на него, потом, не дождавшись ответа, продолжил, – Далековато забрался, сынок, хотя с таким двухколёсным другом это несложно. Хорошая у тебя машинка! Может, поменяемся? Я тебе лодку, ты мне свой мотоцикл? – он
– Алек, – он всегда испытывал неловкость, когда нужно было себя как-то представить. Кем он мог отрекомендоваться? Курьером? Охотником? Торгоном? Ни одно из определений не казалось ему исчерпывающим и, скорее, вызвало бы град новых вопросов. Поэтому он предпочел просто назвать свое имя.
– Очень приятно! А теперь удовлетвори моё любопытство – ты уже столько времени сюда ездишь, скажи, а зачем? Не представляешь, как я ломал голову, пытаясь придумать, кто и по какой причине появляется в этой глуши. Делать мне особо нечего, вот и маюсь. Может, потешишь старика, расскажешь о себе? Кстати, могу предложить тебе горячий чай и какой-никакой, но ужин, если согласишься составить мне компанию.
Алек внимательно всмотрелся в лицо нового знакомого – тот держался бодро, в глазах горели озорные искорки, но было заметно, что старик истосковался по общению с людьми, и он решил принять предложение:
– Да, почему бы и нет?
Они углубились в сосновый бор и вскоре вышли к небольшому аккуратному домику.
– Проходи, чем богаты, тем и рады, – Захар жестом пригласил его внутрь, – Я сейчас поставлю чайник, а ты устраивайся.
Алек огляделся – на стенах висели мастерски выписанные миниатюрные пейзажи: пасмурные небеса, нависшие над свинцово-серой гладью озера; белоснежные сугробы, за ними – тёмные силуэты деревьев в сумерках; от каждого рисунка веяло покоем и тишиной; старинные чёрно-белые фотографии с виньетками в громоздких деревянных окладах; в углу скромно притулилась этажерка, забитая книгами, красками, кистями, альбомами, свёрнутыми в рулон холстами; рядом – небольшой рабочий стол, на котором в беспорядке валялись карандаши и разномастные обрывки бумаги; над ним висел яркий светильник, когда как остальная часть дома была погружена в полумрак; сбоку – диван, с небрежно наброшенным покрывалом с оленями – еще одна вещь из далёкого прошлого.
– Понятно, чем я тут занимаюсь, да? Малюю потихоньку, так, под настроение. Пойдём, попьём чаю, нечасто ко мне заносит гостей.
Большая часть второй половины дома была отведена под кухню – старый буфет с мутными стёклами, за ними пылились посуда и фарфоровые безделушки; деревянный стол, некрашеная поверхность которого впитала в себя следы сотен трапез; несколько шатких с виду табуреток; дребезжащий холодильник в углу.
– Ну что, начинай свой рассказ, я готов слушать.
Алек замялся, но всё же заговорил:
– Вы правы, это я у вас беру лодку. Приезжаю по выходным отдохнуть.
– Один? – удивился Захар, – Насколько я знаю, городские обычно наезжают толпами. И как именно ты отдыхаешь?
– Да, один. Бегаю.
– Какой же это отдых, если бегаешь? Ты спортсмен?
– Нет.
– Вижу, ты не из разговорчивых.
Алек кивнул – ему нечего было возразить.
– А что ты делаешь на том берегу? Я сам крайне редко туда выбираюсь, места уж слишком дикие. Можно так заплутать, что потом вовек не выберешься. Нет, ты не думай, я хорошо знаю округу, но далеко от озера обычно не отхожу, возраст не тот. Да и зрение стало подводить, я художник-миниатюрист, считай, профдеформация.
– Это ваши работы там, на стенах? – Алек решил сменить тему разговора.
– Нравятся? Знаю, что да. Всю жизнь малевал на шкатулках сказочных героев, надоело так, что глаза б мои на них больше не глядели, пестрота
– Нет. Я из заречья. Как вы узнали? – Алек немного смутился.
– Знакомые места. Бывал там пару раз, много слышал о вашем племени. Внешность у тебя характерная для того района. Я художник, мне положено замечать такие вещи. Значит, отдыхаешь на бегу? Или охотишься?
– Нет, просто бегаю.
– Ты ведь один из этих, из торгонов. Странно, я слышал, что все ваши охотятся. Было время, когда очень хотелось попасть в вашу деревню, поговорить со стариками. Когда-то нас отправляли в творческие командировки, набираться вдохновения. Меня особенно интересовали, как ты понял, сказки – я вначале записывал их, а потом переносил сюжеты на холст, точнее, на дерево. Объездил ваш район от и до, только у вас не побывал. Не пустили меня. А я всегда хотел ознакомиться именно с вашим фольклором, уверен, он у вас очень своеобразный. Конечно, я сужу по тому, что говорят люди, от вас самих ведь ничего не дождешься.
– Может, вы и правы, – Алек впервые задумался об этом. Они всегда держались обособленно, жили закрыто, и чужакам в их мир вход был закрыт – в прошлом это было им на руку, как и их неоднозначная репутация, но сейчас, скорее, оборачивалось против них.
– Так ты действительно оттуда? Надо же, как порой может повернуть судьба! Все эти годы жил здесь, и не знал, что мою лодку берет не абы кто, а один из торгонов! Удивительное совпадение! Надо было раньше тебя застукать, а я всё не мог улучить момент и выбраться из своего медвежьего угла. Всё какие-то дела мешали. Казалось бы, живёшь один, распоряжайся своим временем, как душе угодно, никто не торопит, не дёргает, ан нет – и тут ты обязан подстраиваться под обстоятельства. Конечно, какие здесь могут быть срочные дела, одна рутина, ничего важного, но когда нужна отговорка – сойдёт и эта. Вот только сегодня вышел подышать, уж больно хороша была погода. Видел, какой свет плыл над озером? Не отвечай, я знаю, что да – ты там прямо застыл. Красивая картинка получилась, кстати, – Захар мечтательно улыбнулся, – Подлить тебе ещё чаю?
– Нет, спасибо вам за гостеприимство. Мне пора. Завтра с утра на работу.
– Понимаю-понимаю. Но ты заезжай, если что, хорошо? Всегда будешь желанным гостем, – Захар невольно засуетился, было заметно, что он рассчитывал на более продолжительную беседу.
– Я приеду в следующие выходные, – пообещал Алек и, уже выходя, записал ему на одной из бумажек свой номер и вручил её старику, – Если вам что-то нужно, я привезу. Просто позвоните в течение недели.
– Только если это тебя не затруднит…
– Нет, всё в порядке, я буду рад помочь, всё-таки, столько лет пользовался вашей лодкой, – Алек пожал на прощанье руку старика и вышел в сумерки.
– Постой, – окликнул его Захар, – Может, тебе фонарик дать? Стемнело, оказывается, я и не заметил, как время пролетело…
– Не беспокойтесь, я хорошо вижу в темноте, – Алек махнул ему и уверенно зашагал по тропинке. Старик остался стоять в ярко освещённом проёме двери, качая головой.
Алек вскоре вновь оказался у озера. Юный месяц только-только поднялся над громадой леса. Он постоял на берегу, любуясь его отражением в тёмном зеркале воды, потом нехотя сел на мотоцикл и завёл двигатель. С сожалением окинул тихий пейзаж взглядом, надел шлем и выехал на дорогу.