К колдунье не ходи
Шрифт:
Подъемных кранов и другой опасной техники тут давно уже не было. Дом нуждался лишь в самых последних отделочных работах. Поэтому местные жители считали его почти что своим и беззастенчиво пользовались его территорией.
Как у нас водится, прочная стена, окружавшая стройку в самом ее начале, к окончанию во многих местах была уже повреждена. Ушлые жильцы из окрестных домов заглядывали туда по своим нуждам. Подростки – чтобы покурить, пока взрослые не видят. Мужики – чтобы раздавить бутылочку вдали от мирской суеты. А старушки выгуливали там своих собачек, мотивируя
Владелицам собачек даже не приходила в голову мысль – последовать закону о содержании и выгуле домашних питомцев, согласно которому хозяин обязан следить за тем, чтобы животное не оставляло после себя «мин». Все это проходило мимо ушей владельцев больших и маленьких, лохматых и гладкошерстных, породистых и не очень собак. Подбирать остатки собачьей жизнедеятельности было для многих владельцев чем-то невероятным. Вот еще, весна придет, само все и исчезнет! Летом от собачьего удобрения травке и деревьям опять же одна только польза. А осенью дождик все смоет!
И тем не менее именно благодаря таким вот несознательным гражданам во второй половине сегодняшнего дня и были обнаружены тела Филипчуков. Увидела их старушка-соседка, ставшая героиней дня. Она уже охрипла раз за разом повторять историю своей страшной находки, но пока имелись желающие ее слушать, крепилась и пересказывала все в сотый раз. Затем, когда старушка окончательно потеряла голос, эстафету взяли другие. А старушка только стояла рядом и кивала головой, подтверждая, что именно так все и было. В случае надобности она вмешивалась и исправляла ошибку нового пересказчика.
Старушку звали Розой Семеновной. Со своей собачкой Крохой она пошла в гости к милому разговорчивому сторожу Рустаму. Роза Семеновна, родившаяся и выросшая в Узбекистане, симпатизировала этому спокойному пареньку. И, прекрасно помня свои собственные первые голодные годы в чужом городе, частенько наведывалась к Рустаму, чтобы отнести парню горячий супчик или еще что-нибудь.
Вот и сегодня Роза Семеновна налила в термос оставшийся в их семье со вчерашнего дня борщ. Суп был хорош, выбрасывать его было просто жалко, поэтому старушка и решила прогуляться к сторожу. С собой она прихватила еще какие-то продукты, взяла два куска пирога с капустой – и пошла.
Рустам встретил ее с радостью. Слово за слово, они разговорились. А собачка – маленькая грязная дворняжка – бегала по стройке, обнюхивая хорошо знакомые ей уголки. Ни сторож, ни старушка за собачку не тревожились. Все опасные ямы на стройке давно были уже ликвидированы. Оставались лишь кучи строительного мусора, но он был слишком тяжелым, чтобы маленькая Кроха смогла обвалить на себя увесистые бетонные глыбы.
Внезапно старушка и сторож услышали, как собачка надрывается от истошного лая.
– Кошка нашла! – улыбнулся Рустам своей приятельнице.
И вдвоем они поспешили на помощь к Крохе. Однако никаких кошек поблизости видно не было, а Кроха лаяла на груду камней, при виде которых Рустам недоуменно нахмурился.
А Роза Семеновна, наклонившаяся, чтобы взять на руки Кроху, неожиданно воскликнула:
– Это что еще тут у тебя, Рустам?! Уж не рука ли?! Вроде рука, да, Рустам?!
С этого момента события развивались очень быстро. Роза Семеновна потеряла сознание. Кроха удрала и забилась в дальний угол, откуда ее долго потом пришлось выманивать. А Рустам хоть и растерялся, но сообразил, что надо звонить начальнику, врачам и в полицию.
И вот теперь, по прошествии двух или даже трех часов, на месте происшествия уже почти закончился осмотр. Тела были извлечены из-под обломков и увезены в морг. А жильцы, взбудораженные страшным происшествием, случившимся совсем рядом с ними, все еще толпились у стройплощадки.
– Расходитесь, граждане, расходитесь! – пытался увещевать толпу пожилой участковый. – Ничего интересного тут нет!
Но люди лишь переходили с места на место, норовя при первой же возможности вернуться назад. Или вообще протиснуться поближе к ограждению.
– Нам нужен майор Залесный! – обратилась к участковому Алена.
– Вы кто?
– Мы имеем информацию по поводу данного преступления.
В глазах участкового появился интерес.
– Там он! – махнул он рукой в сторону дома. – Свидетелей ищет.
Он сам пошел проводить их к майору, оставив наблюдение за порядком молоденькому помощнику и двум экспертам, пытавшимся найти какие-то улики на пыльной, примятой недавно лежавшими тут телами, траве.
– А что с ними случилось? – спросили подруги.
– Огнестрел, – лаконично произнес следователь. – Два выстрела в затылок. Они умерли практически одновременно.
– Вчера вечером мы как раз виделись с убитыми, – сказала Алена. – Мы довольно долго сидели с ними в «Жареной перепелке». Знаете это кафе?
Участковый кивнул:
– А когда это было?
– Около десяти вечера мы с ними расстались. Они направились в сторону своего дома, и мы тоже поехали по домам.
– Вероятно, они как раз возвращались из кафе, – кивнул участковый. – По дороге зашли в супермаркет, мы нашли при них пакет с покупками. Мне показалось, что они собирались отметить какой-то праздник. В пакете была бутылка шампанского, дорогой коньяк, сыр, шоколадные конфеты и даже икра. Не знаете, что они собирались отмечать?
Вопрос повис в воздухе. Никому из друзей не хотелось делиться с участковым своими воспоминаниями о том, с каким мерзким ликованием восприняли Филипчуки весть о смерти Ульяны и критическом состоянии Лены. А теперь вот обе сестры мертвы, Коля пропал, и Филипчуки тоже погибли.
И впервые за последнее время в голове у Инги промелькнула мысль о том, что, пожалуй, они кое-что упустили в своем расследовании. Они все время поспешно двигались куда-то, подобно безмозглым молекулам, – хаотично, стремясь «нахватать» как можно больше соседних атомов. А двигаться надо было только в строго определенном направлении, к одному-единственному атому. И атом этот… этот атом…