Шрифт:
Глава 1
«Конь», ружье и жена – три главных радости для настоящего мужика. «Конь» должен быть надежным, ружье – красивым, а жена просто обязана совмещать в себе и то, и другое. «Конь» у Савелия неплохой, не «Мустанг», конечно, не «Феррари», но, по-любому, породистый. «Гелендвагену» десять лет, но выглядит он как новенький. Еще бы, на нем живого места не было, когда Савелий его брал – из небытия машину вернули, кузов собрали, заново покрасили. С историей у него машина, зато ствол «чистый», а по-другому нельзя: мотать срок за чей-то труп желания нет.
А ствол
Он смотрел на пистолет, а Гурий – на него. Взгляд вопросительный, выражение лица сосредоточенное. Трусом Гурия не назовешь, но к любому делу, даже самому незначительному, он подходил с осторожностью битого волка, тщательно взвешивал все за и против. Думал довольно быстро, но, даже приняв решение, еще долго сохранял на лице следы мыслительного процесса. Может, потому, что черты лица тяжелые, крупные, а оттого малоподвижные. Гурий мог найти брод в любой реке, ему поручали решать самые сложные проблемы, но при этом он производил впечатление тугодума и молчуна. На самом деле – не совсем так, иногда на Гурия нападал самый настоящий словесный понос, и Савелию тогда ничего не оставалось, как тупо терпеть. Как-никак они с Гурием родные братья, неважно, что у них разные отцы, братья по матери…
– А нужно? – сухо спросил Гурий.
– Не знаю, – пожал плечами Савелий, но «ствол» вернул на место – в тайник под водительским сиденьем, а сам незаметно шлепнул себя по боковому карману пиджака, где под полой у него был спрятан другой «ствол», такой же «вальтер», но травматический, с лицензией.
– Сейчас нам нужно одно доброе слово, – усмехнулся Гурий.
«Добрым словом и револьвером можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом», – любил он цитировать Аль Капоне. Но если не сказал сейчас про револьвер, значит, боевой «ствол» действительно нужно было оставить в машине.
В своем родном Толмацке Савелий мог ходить хоть с пулеметом наперевес, там все свои, а сейчас они с братом на чужой земле, тем более в агрессивной для себя среде. У должника своя охрана, незваных гостей могли принять, сдать ментам, доказывай потом, что верблюд – это вовсе не горбатая лошадь. Расстреливать их не будут, во всяком случае, Гурий в этом не сомневался. Слишком уж крупная фигура за ними стоит, чтобы брать такой грех на душу.
Савелий решительно открыл дверь, неторопливо вынес тело из машины и направился к воротам особняка, окруженного высоким кирпичным забором. Место не хилое, десять километров от Москвы, элитный поселок в сосновом бору и с видом на водохранилище.
Он еще только подносил палец к звонку, а калитка уже открылась. Откормленная человекообразная физиономия уставилась на гостей бараньими глазами.
– Нам к Александру Валерьяновичу, – сказал Савелий, приложив к уголку рта фильтр сигареты.
– Зачем?
– Прикурить.
– Прикалываешься? –
Савелий ничего не сказал. Он смотрел на парня молча, тяжело. Если что-то непонятно, бери рацию, звони боссу, как тот скажет, так и будет. А самодеятельность здесь устраивать не надо. На самодеятельность Савелий плохо реагировал. И Гурий в таких случаях предпочитал общаться на языке взглядов. А смотреть в глаза он умел так, что даже питон бы позавидовал.
– Ну, хорошо, – кивнул охранник, закрыл калитку, но через пару минут показался снова и, сказав: «Проходите», посторонился, пропуская Савелия, при этом уголки его рта дрогнули.
Савелий мгновенно его понял и протянул «ствол» – рукоятью вперед, а Гурий развел в стороны полы пиджака, давая понять, что у него нет даже травмата.
Со стороны сторожки к ним приблизился еще один охранник в униформе, а от дома навстречу шел атлет в белой сорочке и черных брюках. На поясе в оперативной кобуре у него висел пистолет. Судя по всему, это был телохранитель Теплова. На Савелия он глянул высокомерно, а Гурия как будто и вовсе не заметил. Молча повернулся к ним спиной, кивком увлекая за собой. Но Савелий не торопился следовать за ним. Они же не какие-то «шестерки», чтобы суетиться под клиентом. Они у Столяра на особом счету, и раз уж их прислали напомнить о долге, значит, предупреждений больше не будет.
Дом большой, роскошный, во дворе все в лучшем виде. Такой дом легко толкнуть за полтора зеленых «лимона», а именно столько «торчал» Теплов Столяру.
Телохранитель уже исчез в доме, а Савелий еще только поднимался на крыльцо.
– Погода сегодня хорошая, – глянув на небо, произнес он.
Белые пушистые облачка на небосклоне, жаркое солнце в полный рост. А ведь лето еще даже толком не началось. Вчера дождь был, завтра ожидается то же самое.
– У природы нет плохой погоды, – кивнул Гурий.
– А что насчет благодати?
– Будет. Нормально все будет.
Они зашли в дом, из просторной прихожей с обычным потолком перекочевали в холл с дополнительным светом и там вдруг наткнулись на препятствие. Путь к лестнице преграждала девушка в юбке из полупрозрачного шелка. Юбка длинная, но сидела она низко, обнажая выступы тазовых костей. Слишком уж она худая, зато кожа у девушки нежная, гладкая, но больше всего Савелию понравился пупок. Как-то и не думал он раньше, что женский пупок может нравиться и даже возбуждать.
– Господа бандиты! – ехидно засмеялась она.
Волосы у нее светлые, длиной по плечи, взлохмаченные. То ли это стиль прически такой, то ли они просто свалялись от неухоженности. Лицо овальное, с легким заострением на подбородке, нос аккуратненький, ротик маленький, губы тонкие, без накачки. В принципе, ничего необычного, если бы не глаза. Вроде бы небольшие, но в них светились голубые алмазы чистой воды.
– Мы не бандиты, – нахмурился Гурий.
– А кто вы?
От девушки пахло вчерашним перегаром. Видно, гульнула где-то вчера под коньячок. Вроде бы ничего особенного, такое нередко бывает с девушками ее возраста. Только вот именно с ней ничего подобного быть не должно. Савелий и сам не понял, почему так подумал.