К МУЧЕНИКАМ

Тертуллиан Квинт Септимий Флорент

4.

Господь поучаетъ насъ, что духъ бодръ, плоть же немощна (Мат. 26, 41). Тутъ не надобно намъ обольщать себя. Плоть немощна, говоритъ Самъ Богъ. Объявляя же, что духъ бодръ, Онъ даетъ намъ знать, кто кому долженъ покаряться. Плоть должна повиноваться духу, слабйшая сильнйшему, дабы укрпиться. Пусть духъ и тло поддерживаютъ себя взаимно для своего спасенія, пусть съ одинакою неустрашимостію взираютъ не только на неудобства темницы, но и на жестокость сраженія. Плоть конечно будетъ

страшиться острія меча, поношенія креста, свирпства дикихъ зврей, несносной муки отъ огня, и всего того, что варварство палача можетъ придумать ужаснйшаго въ казняхъ; но духъ да поспшитъ къ ней на помощь, и да воодушевитъ ее тмъ, что вс сіи вещи, какъ бы он ни казались жестокими, были терпливо переносимы и даже желаемы людьми, имвшими въ виду одну только честь и тщеславіе. Таковы были не только мужчины, но и жены, которымъ вы, любезныя сестры мои во Христ, не должны уступать въ мужеств.

Я много бы распространился, если бы сталъ въ подробности исчислять людей, которые, слдуя чувствамъ мнимаго великодушія, подвергали себя добровольно смерти. Муцій сожигаетъ руку свою въ жертвенник, чтобы заставить о себ говорить. Регулъ, Римскій вождь, бывши взятъ въ плнъ Карагенцами, чтобы только не нарушить правъ своего отечества, предпочитаетъ лучше быть запертымъ въ нкоторый родъ ящика, въ которомъ многократно пронзается остріемъ меча, и терпитъ столько смертей, сколько получаетъ ранъ. Философъ (Гераклитъ) бросается дерзновенно въ огонь. Другой философъ (Эмпедоклъ) ввергается въ жерло горы Этны. Недавно нкто Перегринъ кончилъ дни свои на пылающемъ костр. Но не одни философы, женщины также оказывали презрніе къ мечу и огню. Лукреція, для поправленія поруганной чести своей пронзаетъ себя мечемъ насквозь въ присутствіи своихъ родственниковъ. Дидона, принуждаемая противъ воли вступить во вторый бракъ по смерти любезнаго своего супруга, кладетъ себя во гробъ на костр. Жена Аздрубалова, видя мужа своего во власти Сципіона и весь Карагенъ въ огн, ршается съ дтьми своими предаться пламени, пожирающему отечество ея, дабы избжать стыда, угрожающаго Аздрубалу просить пощады отъ врага его. Полъ сей, какъ ни слабъ, иногда издвался надъ свирпствомъ такихъ животныхъ, которыя ужасне медвдя и льва. Знаменитая Клеопатра согласилась лучше умереть отъ уязвленія аспида, нежели подвергнуться власти Августа.

Вы можете сказать, если угодно, что страхъ смерти длаетъ мене впечатлнія, нежели страхъ мученій. Но разв не извстно вамъ, съ какою неустрашимостію поступила одна Аинянка, обвиненная въ знаніи сдланнаго втайн заговора? Тщетно подвергали ее самымъ жестокимъ наказаніямъ: она не только не открыла заговорщиковъ, но откусивши зубами языкъ, выплюнула его въ глаза своему судіи, какъ бы хотла сказать, что сколько бы онъ ее ни мучилъ, но не заставитъ ее говорить. Вы знаете также, какія бичеванія происходятъ и нын у Лакедемонянъ: это какъ бы жертва, на которую обрекаются у нихъ молодые люди. Они бичуютъ себя до крови въ присутствіи всхъ своихъ родныхъ,

которые поощряютъ и увщеваютъ ихъ терпть мужественно до конца. Они вмняютъ себ въ славу скоре умереть отъ мученій, нежели не перенесть ихъ. Если же тщеславіе придаетъ столько силы и мужества, что люди длаются способными презирать мечь, огонь, кресты, казни, свирпство зврей: то намъ нельзя не сознаться, что наши страданія довольно еще легки, когда мы сравнимъ съ ними славу и награду, общанную намъ за нихъ на небесахъ. Увы! Мы такъ много подвизаемся за фальшивое золото: что же длать намъ должно для пріобртенія золота истиннаго? Кто откажется дать за настоящую вещь столько, сколько другіе платятъ за призракъ?

5.

Прехожу въ молчаніи побужденія къ мірской слав. Люди, одержимые страстію или какою-то болзнію ума, считаютъ нын за игрушку всякаго рода жестокости и бшенства, въ которыхъ упражняются. Сколько тунеядцевъ берутся изъ тщеславія за ремесло гладіатора? Желаніе прославиться заставляетъ ихъ выходить противъ свирпыхъ зврей, и они воображаютъ, что отъ того пріобртутъ столько же отличныхъ знаковъ красоты, сколько получатъ угрызеній и ранъ на лиц. Другіе обязываются пробжать довольно длинное пространство, имя на тл горящую сорочку. Иные наконецъ проходятъ съ важностію сквозь тучу ременныхъ ударовъ, наносимыхъ на плеча ихъ безостановочно. — Не вотще, почтенные исповдники, Богъ попускаетъ въ мір такіе примры мнимаго великодушія: они должны поощрять насъ въ ныншнемъ, и приводить въ смятеніе въ будущемъ вк. Горе намъ, если любовь къ истин не заставитъ насъ терпть боле для нашего спасенія, нежели сколько тщеславіе заставляетъ другихъ терпть для ихъ погибели!

6.

Но оставимъ въ сторон сіи чудеса постоянства, производимыя однимъ честолюбіемъ. Взглянемъ лучше на печальное состояніе нашей натуры, дабы посредствомъ вещей, обыкновенно случающихся вопреки ожиданія нашего, воодушевиться намъ выдержать сраженіе, въ которое можетъ быть вскор должны мы будемъ вступить. Да и въ самомъ дл сколько живыхъ иногда сгараетъ во время пожара? Сколько растерзано людей дикими зврьми въ лсахъ и въ другихъ мстахъ? Сколько умерщвлено разбойниками, сколько повшено на крест непріятелемъ посл множества претерпнныхъ оскорбленій, мученій и терзаній? Сколько ежедневно видимъ мы людей, которые изъ любви къ человку охотно переносятъ то, что мы затрудняемся переносить изъ любви къ Богу? Настоящее время служитъ тому торжественнымъ свидтельствомъ. Сколько особъ, и особъ знатнйшаго рода, погибаетъ такою смертію, какой не должны бы он подвергаться ни по своей знаменитости, ни по своему достоинству, ни по своему возрасту, ни по преимуществамъ тла своего? И все сіе претерпваютъ он для человка. Онъ казнитъ ихъ, если примуть он сторону его противниковъ; если же пристанутъ къ нему, то противники его предаютъ ихъ гибели.