К оружию! К оружию! (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
Шрифт:
– Ты убило Крюкомолота! Я видел, ты само выстрелило! А он ведь починил тебя!
«Ждешь благодарности? Он сделал бы еще одно ружие».
– Зачем было его убивать?
«Затем. Ты все равно не поймешь».
Этот голос звучал в его голове, или это ружие говорило? Он ни в чем не был уверен. Эдуард говорил, что слышал голос… суливший исполнить любые твои желания…
Проникнуть в Гильдию оказалось несложно, даже несмотря на разъяренную
Нужный коридор она тоже нашла без труда. Она запомнила вид из окна соседней Гильдии и сосчитала этажи. Как бы там ни было, долго ей плутать не пришлось. Стены коридора насквозь пропитались запахом фейерверков.
К тому же в коридоре скопилась толпа убийц. Дверь в комнату была взломана. Выглянув из-за угла, Ангва увидела искаженное от ярости лицо доктора Проблемса.
– Господин Низз?
Седовласый убийца встал по стойке «смирно».
– Сэр?
– Я хочу, чтобы его нашли!
– Слушаюсь, доктор…
– На самом деле я хочу, чтобы его предали земле. С Чрезвычайной Неучтивостью! Более того, за его голову я объявляю вознаграждение в десять тысяч долларов – и выплачу его лично, понятно? Без налога Гильдии.
Несколько наемных убийц с притворно равнодушным видом выбрались из толпы и быстро зашагали прочь. Не облагаемые налогом десять тысяч долларов – приличные деньги.
Судя по всему, Низз чувствовал себя очень неловко.
– Доктор, я все же думаю…
– Ты думаешь? Тебе платят деньги не за то, чтобы ты думал! Одни боги знают, куда подевался этот идиот! Я приказал обыскать Гильдию! Почему никто не догадался взломать дверь?
– Э-э, прошу прощения, доктор. Эдуард покинул нас несколько недель назад, и я даже не подумал…
– Не подумал? А за что тебе деньги платят?
– Никогда не видел его в такой ярости, – хмыкнул Гаспод.
За спиной главного наемного убийцы раздалось вежливое покашливание. Из комнаты вышел доктор Пьеро.
– А, доктор, – кивнул доктор Проблемс. – Думаю, будет лучше, если мы обсудим все в моем кабинете. Что скажешь?
– Я искренне и крайне сожалею…
– Ничего страшного. Этот… дьяволенок выставил нас обоих круглыми дураками. О… не относи это на свой счет, конечно. Господин Низз, шуты и наемные убийцы будут охранять эту дыру до прихода каменщиков. Никто не должен входить или выходить, понятно?
– Понятно, доктор.
– Очень хорошо.
– Этот господин Низз, – сказал Гаспод, когда доктор Проблемс и главный шут скрылись за углом. – Номер два в Гильдии Наемных Убийц. – Он почесался за ухом. – Давно бы прикончил старого Проблемса, если бы не правила. Наемные убийцы могут убивать только за определенную плату. Все те же деньги – вот что делает нас убийцами.
Ангва
– Привет, ты, по-моему, новенькая, – промолвил он и взглянул на Гаспода. – И эта псина вернулась, как я вижу.
– Гав, гав, – отреагировал Гаспод и заколотил обрубком хвоста по полу. – Иногда, – сообщил он Ангве, – Низз дает мятный леденец, главное – застать его в хорошем настроении. В этом году отравил пятнадцать человек. Хорошо работает с ядами, не хуже, чем старик Проблемс.
– Мне так нужно это знать? – спросила Ангва.
Низз погладил ее по голове.
Теперь Ангве была видна дверь. На картонке, вставленной в металлическую рамку, было написано имя.
Эдуард, дон Муэрто.
– Эдуард Муэрто… – пробормотала она.
– Знакомое имя, – отозвался Гаспод. – Его семья жила на Королевском проезде. Были богаты, как Креозоты.
– А кто такой Креозот?
– Какой-то богач-иностранец.
– О.
– Но его прадедушка, Эдуарда, конечно, а не Креозота, страдал, так сказать, ужасной жаждой, а дедушка гонялся за каждой юбкой, всякую редкую одежду собирал, которая потом благополучно сгнила, а отец нынешнего дона Муэрто, ну, тот был трезвенником, вполне приличным человеком, но потерял остаток фамильного состояния из-за незнания разницы между единицей и одиннадцатью.
– Не понимаю, как можно потерять из-за этого деньги?
– Можно, если решишь поиграть в дуркера с серьезными ребятами.
Ангва и пес затрусили назад по коридору.
– А о молодом доне Эдуарде ты что-нибудь знаешь? – спросила Ангва.
– Нет. Дом ихний недавно продали. Чтобы расплатиться с фамильными долгами. А самого паренька я давно не видел.
– Ты просто кладезь информации.
– Кручусь, кручусь… Собак ведь никто не замечает. – Гаспод наморщил нос, который разом стал похож на высохший трюфель. – Ружием воняет, верно?
– Да. А это странно.
– Что?
– Что-то не так.
Тут были и другие запахи. Запахи нестираных носков, других собак, грима доктора Пьеро, вчерашнего обеда – все это витало в воздухе. Но запах фейерверков, едкий, как кислота, мгновенно отождествляемый с ружием, забивал все прочие ароматы.
– Что не так?
– Не знаю, может, этот запах ружия… Откуда он тут?
– Вспомни, он отсюда и происходит. Ружие хранилось здесь много лет.
– Хорошо. Ладно. У нас есть имя. Надеюсь, оно что-нибудь скажет Моркоу…
Ангва побежала вниз по лестнице.
– Слушай, – замявшись, сказал Гаспод, – у меня тут один вопрос…
– Да?
– А как ты превращаешься обратно в женщину?
– Просто ухожу с лунного света и… сосредотачиваюсь. И Превращаюсь.
– Круто! И все?
– В полнолуние я могу перекидываться туда-обратно даже днем, когда захочу. Но если на меня упадет лунный свет, тут от моего желания ничего не зависит – я обязательно Превращусь.
– Понятно, а как насчет волчьего лыка?