К оружию! К оружию!
Шрифт:
– Капрал Моркоу?
– Сержант?
– Разберись с этим, хорошо?
Осторожно выглянув из-за угла, Моркоу осмотрел сближавшиеся стены из троллей и гномов. Они уже видели друг друга.
– Слушаюсь, сержант, – сказал он. – Младшие констебли Дуббинс и Детрит – не отдавай честь! – вы пойдете со мной!
– Ему нельзя туда ходить! – забеспокоилась Ангва. – Это же верная смерть!
– Этот парень знает, что такое чувство долга, – ответил капрал Шноббс, после чего извлек из-за уха
– Не беспокойтесь, девушка, – сказал Колон. – Он…
– Младший констебль, – перебила Ангва.
– Что?
– Младший констебль, – повторила она, – а не девушка. Моркоу сказал, что, пока я на службе, у меня такие же половые признаки, как у вас.
Шнобби отчаянно закашлялся, а сержант Колон очень быстро проговорил:
– Я хотел сказать, младший констебль, что у юного Моркоу имеется огромная кризма.
– Кризма?
– Ага. Невероятных размеров!
Тряска прекратилась. Теперь Пухлик был по-настоящему раздражен. Очень-очень раздражен.
Послышался какой-то шорох, и край мешковины отодвинулся. На Пухлика уставился еще один дракон мужского пола.
И он тоже выглядел раздраженным.
Пухлик отреагировал единственным известным ему способом.
Моркоу встал посреди улицы, скрестив руки на груди, и стал наблюдать одновременно за двумя приближавшимися шествиями, пока два новобранца пытались укрыться за его широкой спиной.
Колон считал Моркоу простым, как три цента. Моркоу часто поражал людей своей простотой. Собственно, таковым он и был.
Но люди часто ошибаются, считая простоту синонимом глупости.
Моркоу не был глупым. Он был прямым, добродушным, честным и откровенным со всеми. Впрочем, в Анк-Морпорке такое сочетание качеств вполне себе считалось глупостью, ибо снижало коэффициент выживаемости до уровня «медуза в доменной печи». Но в случае с Моркоу вступали в силу два дополнительных фактора: во-первых, хорошо поставленный удар, к которому даже тролли относились с большим уважением, а во-вторых, он был неподдельно, почти сверхъестественно обаятелен. Он отлично ладил с людьми, даже если их арестовывал. А еще он обладал исключительной памятью на имена.
Большую часть своей юной жизни он провел в маленькой гномьей колонии, где знать особо некого. Но потом он очутился в огромном городе, и там его талант раскрылся в полную силу. И что характерно – раскрывался до сих пор.
Моркоу весело помахал рукой приближавшимся гномам.
– Доброе утро, господин Бедролом! Доброе утро, господин Рукисила!
Затем он повернулся к троллям и помахал их предводителю. Раздался приглушенный хлопок взорвавшегося фейерверка.
– Доброе утро, господин Боксит!
Затем он сложил руки рупором и зычно проревел:
– Если бы вы все остановились и послушали меня…
Оба
Если у Моркоу и были некоторые недостатки, то один из них заключался в том, что он редко обращал внимание на мелкие детали, если голова была занята крупными мыслями. Поэтому шепоток за своей спиной он пропустил мимо ушей.
– …ха! Это самое настоящее нападение из засады! Твоя мать тогда была еще рудой…
– Итак, господа, – произнес Моркоу рассудительным, дружелюбным тоном, – я уверен, что нет причин для воинственного поведения…
– …вы тоже устроили на нас засаду! Мой прадедушка был в Кумской долине, он мне все рассказал!
– …в нашем прекрасном городе в такой чудесный день. Я хочу попросить вас как добропорядочных граждан Анк-Морпорка…
– …ну да. Скажи еще, что ты знаешь, кем был твой отец!
– …несмотря на то что вы, безусловно, обязаны соблюдать свои гордые этнические традиции, воспользуйтесь примером моих коллег, которые потопили свои древние разногласия…
– …я те башку разобью, подлец коротконогий!
– …во имя дальнейшего процветания…
– …да я тебя одной левой уделаю!
– …нашего города, герб которого…
– …давай рискни! После того как я вырву тебе правую!
– …они с гордостью носят на своих значках.
– Аааа!
– Уууу!
До Моркоу дошло, что на него уже никто не обращает внимания. Он обернулся.
Младший констебль Дуббинс висел вниз ногами, поскольку младший констебль Детрит пытался стучать им, вернее его головой в шлеме, о мостовую. Впрочем, младший констебль Дуббинс воспользовался своим положением с максимальной выгодой, ухватив младшего констебля Детрита за колено и пытаясь вонзить зубы в его лодыжку.
Участники противоборствующих маршей зачарованно наблюдали за разыгрывающейся сценой.
– Нужно что-то делать! – нетерпеливо воскликнула Ангва из укрытия, в котором притаились стражники.
– Ну-у-у, – протянул сержант Колон, – этнические конфликты – это так сложно…
– Один неверный шаг – и вот тебе пожалуйста, – согласился Шнобби. – Эти простейшие человекоподобные виды – такие легкоранимые!
– Легкоранимые? Да они пытаются убить друг друга!
– Это культурное явление, – с несчастным видом попытался объяснить сержант Колон. – Мы же не можем навязывать им наши культурные традиции, верно? Иначе получится видофобия.