К оружию! К оружию!
Шрифт:
Он лег, погладил ружие и стал ждать.
Наступил день.
— Я ничего не трогал, — заявил Углеморд и перевернулся на своей плите.
Детрит огрел его по голове дубинкой.
— Подъем, солдаты! Вперед и вверх! Еще один чудесный день в Страже! Поднимайся, младший констебль Углеморд, вставай, мелкий человечишко!
Через двадцать минут сержант Колон заспанными глазами осмотрел войско. Все стражники, развалившись, сидели на скамейках, за исключением Детрита, который сидел по стойке «смирно» с выражением официальной услужливости
— Так, ребята, — начал Колон, — а сейчас, поскольку…
— Слушать всем! — рявкнул Детрит.
— Благодарю, исполняющий обязанности констебля Детрит, — устало сказал Колон. — Итак, капитан Ваймс сегодня женится. Мы должны обеспечить почетный караул. В старые добрые времена, когда женился какой-нибудь стражник, мы устраивали ему почетный караул. Поэтому я хочу, чтобы шлемы и нагрудники блестели, как, эти самые, когорты, в общем, вы поняли. Строй должен сиять. Ни единого пятнышка грязи… Где капрал Шноббс?
Раздался громкий звон, когда рука исполняющего обязанности констебля Детрита отскочила от новенького шлема.
— Не было видно уже несколько часов, сэр! — проорал он.
Колон закатил глаза.
— А некоторые из вас должны будут… Где младший констебль Ангва?
Дзинь.
— Никто не видел ее с прошлого вечера, сэр!
— Хорошо. Мы пережили ночь, переживем и день. Капрал Моркоу говорит, мы должны смотреть в оба.
Дзинь.
— Есть, сэр!
— Исполняющий обязанности констебля Детрит?
— Сэр?
— Что у тебя на голове?
Дзинь.
— Изготовил для меня младший констебль Дуббинс, сэр. Специальный заводной мыслительный шлем.
Дуббинс откашлялся.
— Эти здоровые куски — охлаждающие пластины. Они специально выкрашены в черный цвет. Часовой механизм я позаимствовал у кузена, а этот вентилятор гонит воздух… — Он замолчал, увидев выражение лица Колона.
— И над этим ты работал всю ночь?
— Да, я подумал, что мозги троллей слишком перегре…
Сержант взмахом руки заставил его замолчать.
— Стало быть, — сказал он, — у нас теперь есть собственный заводной солдатик. У нас настоящая образцовая армия.
Гаспод географически запутался. Он, конечно, знал, где находится — более или менее. Где-то за Тенями, в лабиринте портовых доков и скотных дворов. Несмотря на то что он всегда считал город своим, эта территория ему не принадлежала. Здесь бегали крысы вдвое больше его, хотя сам он был размером с терьера. К счастью, анк-морпоркские крысы были достаточно разумными, чтобы не обижать малышей. Зато Гаспода лягнули две лошади и едва не переехала телега. А еще он потерял след. Она запутывала следы, использовала крыши домов и даже несколько раз перешла реку. Вервольфы мастерски уходят от погони — в конце концов, оставшиеся в живых оборотни были прямыми потомками тех, кому удалось ускользнуть от разъяренной толпы. У тех же, кому не удалось перехитрить разъяренную толпу, не было не только потомков, но даже могил.
Несколько раз след терялся у
Случайные мысли возникали и исчезали в его шизофреническом собачьем мозгу.
— Умный пес спас положение, — бормотал он. — Все говорят, хороший песик. Нет, не говорят. Я делаю это только потому, что мне угрожали. Изумительное чутье. Не хочу этим заниматься, совсем не хочу. Ты получишь косточку. Я всего лишь щепка в океане жизни. А кто у нас молодец? Заткнись.
Солнце устало тащилось по небу, а по Анк-Морпорку устало тащился Гаспод.
Вилликинс раздвинул шторы. В комнату ворвался солнечный свет. Ваймс застонал и сел на том, что осталось от его постели.
— О боги, — пробормотал он. — Который сейчас час?
— Почти девять утра, господин, — ответил дворецкий.
— Девять утра? И ты считаешь, что пора вставать? Обычно я просыпаюсь, когда на улицах уже темнеет!
— Но, господин, господин больше не состоит на службе.
Ваймс посмотрел на клубок простыней и одеял. Они обмотали его ноги и завязались в узлы. Потом он вспомнил сон.
Он шел по городу.
Возможно, это был не сон, а воспоминание. В конце концов, он столько лет бродил по городу. Часть его никак не хотела сдаваться. Часть Ваймса училась быть гражданским человеком, но старая часть маршировала, нет, следовала по городу в другом ритме. Ему показалось, что город вдруг как-то опустел, хотя идти по нему стало почему-то сложнее.
— Не желает ли господин, чтобы я побрил его, или сделает это сам?
— Когда к моему лицу подносят острые предметы, я начинаю нервничать, — сказал Ваймс. — Но если ты пригонишь сюда карету, я как-нибудь доеду до ванной.
— Очень смешно, сэр.
Ваймс снова принял ванну, чтобы еще раз испытать новые ощущения. Судя по оживленному шуму, особняк кипел всякого рода полезной деятельностью — приближался час «С». Госпожа Сибилла подошла к замужеству крайне ответственно — с похожим жаром она искореняла лопоухость среди болотных драконов. С полдюжины поваров вот уже три дня без перерыва хлопотали на кухне. Они зажарили целого быка и приготовили из всяких экзотических фруктов невообразимые блюда. До сего момента капитан Ваймс считал крайне вкусным блюдом печень без жилок. Тут кухней «от гурман» считались кусочки сыра на палочках, воткнутых в половинки грейпфрутов.
Он где-то слышал, что будущий новобрачный не должен видеть перед свадьбой свою предполагаемую невесту — вероятно, для того, чтобы не одуматься. Дурацкий обычай… Ему так хотелось бы с кем-нибудь поговорить. Если бы он поговорил хоть с кем-нибудь, происходящее, возможно, приобрело бы некий здравый смысл.
Он взял бритву и посмотрел в зеркало на лицо капитана Сэмюеля Ваймса.
Колон отдал честь, потом внимательно оглядел Моркоу.
— Все в порядке, сэр? Судя по виду, вам не помешало бы еще поспать.