К развитию реалистического мировоззрения
Шрифт:
Событие пятое – это предмет моей особой гордости, я им всегда горжусь. В чём же оно состояло? – Моя бабушка Нюся очень меня любила, как своего погибшего на войне сына – моего отца, и очень усердно меня развивала читая мне массу интересного, за что я ей вечно благодарен. Это были и русские народные сказки, и сказки Пушкина, Андерсена, братьев Гримм, Свифта, Ершова, сказы Бажова, рассказы Чуковского и Бианки, стихи Михалкова и Маршака, басни Крылова, и много другого, что всегда давало мне массу всяких различных впечатлений. А кроме всего этого, бабушка ещё читала мне некоторые истории из Библии и водила меня в церковь. Библейские истории мне были тоже довольно интересны, но я всегда как-то интуитивно воспринимал их именно как сказки несмотря на то, что бабушка, конечно, подавала их мне как нечто совершенно реальное. А походы в церковь мне просто не нравились, так как там всегда было скучно и душно, да я, конечно, не очень-то и понимал, что там действительно происходит. Однако выполняя бабушкино желание, я всё же ходил с ней в церковь. Но вот где-то около своих семи лет, то есть ещё до первого класса школы, я чётко почувствовал, что бабушка всё более настойчиво
С тех пор я и определился как атеист, хотя, конечно, я и раньше никогда не был верующим, и этим очень горжусь! Почему? – Потому, что я, уже в таком раннем возрасте и не имея ещё почти никаких знаний о жизни и природе (кроме случайно полученных настоящих знаний о природе зачатия и рождения людей), сумел всё же своими инстинктом, интуицией и детским сознанием отделить реальное от нереального, от мифа, от выдумки, правду от заблуждения или даже обмана, чего сегодня, к сожалению, ещё не могут сделать миллиарды взрослых и образованных людей. А сколько сегодня существует ещё даже и таких людей, которые носят высокое звание людей науки, являются известными учёными, но которые, как дикари, всё ещё обожествляют непознанное и тем самым, конечно же, позорят своё высокое звание и унижают свой ум! И я, по своему отношению к религии, хотя бы только в этом смысле, пусть только в этом одном, но очень важном моменте всего нашего бытия, ещё будучи ребёнком, оказался выше и умнее их всех! Разве не так? И разве этого недостаточно для гордости?
Событие шестое – тоже предсказывающее. Оно – совсем маленькое, мимолётное, почти незаметное, но оно так явилось ко мне в детстве, как будто выскочило или выпало каким-то образом из моего будущего.
Мне было тогда приблизительно лет десять и жили мы ещё в Кадиевке. Ничто не предвещало этого события, не было совершенно никаких причин для его появления, и тем не менее оно произошло. Что же произошло? – Однажды зимой, поздней ночью и в состоянии глубокого сна я совершенно бессознательно и с чувством какой-то тревоги встал с кровати, подошёл к вешалке, снял своё зимнее пальто и начал в спешке надевать его на своё полуголое тело. Моя мать быстро слетела со своей кровати и подбежала ко мне: «Юра, ты куда»? И я пробормотал в ответ: «Там печатано, а здесь непечатано…». Мать сняла с меня пальто и уложила опять в кровать. Я отчётливо помню, что я произнёс именно «печатано», а не «напечатано», и что я стремился податься куда-то очень – очень далеко. Куда, зачем, где это «там», и что там «печатано», а здесь нет? – Я не имел ни малейшего представления, – это был просто бессмысленный бред во сне. Но вот прошло много лет, мне почти тридцать четыре года, и я опять в такой же тревоге и спешке стремлюсь куда-то очень – очень далеко, туда, где я смогу напечатать свою книгу. А после неудачи и тюрьмы я стремлюсь туда же опять… Удивительное совпадение, не правда ли? Оно меня даже несколько пугает, как будто это стремление «туда» было у меня, как говорится, на роду написано… А сейчас у меня есть очень сильное стремление – обратно…
Событие седьмое – открывающее новую страницу в моей жизни. Оно произошло совершенно неожиданно, – к нам, в оркестр Мюзик – Холла, году в 1969, пришёл новый музыкант – саксофонист Сергей Герасимов. Спокойный, серьёзный, замкнутый в себе, чуть старше меня парень, он поначалу ни с кем близко не общался, но постепенно нашёл для своего общения двоих – это были я и наш скрипач – Анатолий Б… Наше общение с ним было общением учеников со своим «гуру». Его разговоры с нами были как лекции или проповеди, или какие-то замечательные наставления и поучения на бесчисленные темы о человеке вообще, о свойствах его ума и души, о взаимных отношениях людей и явлениях их обычного повседневного бытия. И очень часто свои впечатления от этих его бесед я невольно сравнивал со впечатлениями от прочитанной интересной, умной книги. Вскоре, увидев нашу положительную реакцию на его беседы, он начал предлагать нам для прочтения очень интересные и необычные книги. Первой книгой, которую он предложил мне прочесть, была книга Мишеля Монтеня «Опыты», затем «Афоризмы житейской мудрости» Артура Шопенгауэра, затем «Так говорил Заратустра» и «Антихрист» Фридриха Ницше, затем «С того берега» А. И. Герцена. Такой вот мощный начальный толчок дал мне Сергей своими беседами и этими книгами, которые так и остались для меня главными навсегда. Я могу уверенно сказать, что после всего этого я стал совершенно другим человеком, я нашёл какое-то новое и очень интересное содержание своего бытия. Но Сергей вскоре перешёл в какой-то другой гастролирующий оркестр, мы, к сожалению, стали встречаться гораздо реже, и дальше я читал и развивался главным образом уже сам.
Я также должен отметить и то, тоже очень большое влияние, которое оказал на меня в этот период ещё один наш музыкант – скрипач Аркадий А… В чём состояло это его влияние? – Мы общались довольно часто, так как наши дома на окраине Ленинграда были почти рядом и мы часто ездили домой вместе после спектаклей. В наших разговорах я иногда касался тем, встреченных мной в читаемых книгах, и обсуждение этих тем нередко вызывало наши споры. И для своих доводов в этих спорах Аркадий часто обращался к положениям диалектического материализма (диамата), который он изучал ранее, как и все студенты консерватории и других высших учебных заведений, и упрекал меня в том, что я, интересуясь философией, всё ещё незнаком с этим философским учением. Наконец, эти приводимые им положения диамата так меня заинтересовали, что я приобрёл учебник марксистско-ленинской философии и стал его изучать. И здесь я понял, что этот тип философии, изучающий всеобщие законы
Итак, это большое, седьмое событие моей жизни состояло в том, что один мой друг – Сергей Герасимов – познакомил меня с философией вообще, а другой мой друг – Аркадий А. – познакомил меня с ней в частности. Встреча с этими людьми полностью изменила всю мою жизнь, и я всегда благодарен за это им и моей судьбе, которая свела меня с ними.
Обязательно и с огромным уважением назову ещё русского академика Виктора Ивановича Корчагина – руководителя русского национально-освободительного и патриотического, антисионистского и антихристианского общественного движения «Русская Правда» и его издательства «Витязь». Книги этого издательства, которые я получил уже в Канаде в начале 2000-х, неоценимо просветили меня по вопросам иудаизма и христианства.
Назову ещё тех людей, которые тоже оказали очень большое влияние на всё течение моей жизни и за встречу с которыми я также благодарю мою судьбу, – это учитель музыки тромбонист Борис Васильевич Юдин и джазовый трубач Ярослав Янса, который привёл меня в тот знаменитый настоящий джаз – оркестр, и это, конечно, все музыканты этого оркестра во главе с Геннадием Гольштейном, которого я особенно благодарю за его музыкальное влияние на меня, за его поддержку и дружбу.
Событие восьмое – «озарение», давшее начало этой моей книге. Об этом событии до сих пор я рассказал только моей жене и больше никому, ни одной душе. Почему? – Потому что, с одной стороны, оно выглядит слишком необычно и для реальности просто совершенно невероятно, что я сам, конечно же, подтверждаю. Однако я подтверждаю невероятность этого события лишь частично, то есть я говорю: что увиденное и услышанное мной могло быть только галлюцинацией и ничем другим; но то, что я всё же совершенно отчётливо увидел и услышал эту галлюцинацию и как я это прочувствовал, – есть абсолютная, истинная правда. Я не покривил перед Вами ни одним словом рассказывая о своей жизни, не кривлю и сейчас. А с другой стороны, поверив моему рассказу, Вы можете подумать, что в момент этого моего «озарения» я сошёл с ума? – И вот именно из-за опасения возможных подозрений в обмане или потере разума я и не рассказывал никому об этом событии, кроме своей жены, потому что она знает меня и доверяет мне больше, чем кто – либо. От неё таких подозрений после моего рассказа об этом событии я не получал никогда. Но сейчас я решил открыто рассказать всем о себе всё своё самое главное и надеюсь, что содержание моей книги покажет Вам, что я нахожусь в здравом рассудке несмотря на вполне возможные и даже необходимые большие или меньшие ошибки в некоторых её положениях и расхождения в наших с Вами взглядах.
Так что же произошло? – Как-то мне попалась книга, в которой автор (кажется, американец, его фамилии и названия его книги, к сожалению, не помню) предлагал свою теорию развития человеческого общества. Эту свою теорию он строил на всё большем увеличении доли капиталовложений в тяжёлую промышленность, в машиностроение, по сравнению с долей капиталовложений в сельское хозяйство. Прочитав эту книгу, я был очень удивлён тем, как можно так ошибаться, как можно на таком принципе строить теорию развития общества? Ведь более-менее одинаковые в разных странах соотношения капиталовложений в тяжёлую промышленность и сельское хозяйство сами по себе ещё ни о чём не говорят! Эти соотношения могут быть одинаковыми при совершенно различных общественных системах этих стран – при капитализме и социализме, которые различны и по принципам государственной власти, и по принципам отношения к собственности на средства производства, и по принципам распределения материальных благ среди людей. Мои мысли несколько дней были заняты этой книгой, меня удивляло и раздражало то, как человек, претендующий быть серьёзным, имеющий, кажется, какие-то научные или философские звания или степени и профессорские кафедры, может говорить такие несерьёзные вещи? Я понимал, что эта теория гораздо дальше от истины, чем теория Маркса – Энгельса – Ленина, ведь марксизм, по-моему, всё же очень правильно говорит, что законами развития человеческого общества могут быть только специфические проявления в его бытие законов всеобщих; а ошибается марксизм главным образом лишь в том, как он раскрывает и применяет этот свой верный принцип.
И вот однажды, через несколько дней после прочтения этой книги, когда голова моя была вовсю занята указанными выше мыслями и чувствами, я вышел из дома на работу. Это было в воскресенье утром, летом 1970 (или 1971?) года, я шёл на дневной спектакль нашего Мюзик – Холла. Я был так взволнован последующим событием, что я совершенно не запомнил его точную дату, о чём всегда ужасно жалею, иначе я его всегда торжественно бы отмечал. Так что же произошло? —
Это событие моего «озарения» произошло, или сложилось из четырёх явлений, из которых первые три, почти сливаясь, моментально последовали одно за другим.
Явление первое. Я только что вышел из дома, шёл ещё вдоль него и думал о том, что же действительно является основой развития человеческого общества? Какие законы бытия общества, как специфические проявления законов всеобщих, являются действительной основой его развития? И вдруг в моей голове моментально пронеслась логическая цепочка таких мыслей, которые потом стали основой моего понимания процесса развития общества!
Все эти мысли пролетели в моей голове так моментально, как молния, и, конечно, не так чётко, как я показал их в своей книге, но более поверхностно, лишь намёком, предчувствием. И я лишь потом, через пару дней, когда более-менее успокоился и пришёл в себя, начал записывать эти мысли – «намёки» и оформлять их постепенно, в течение многих лет, во всё более чёткие положения.