К решающим битвам
Шрифт:
Не менее любопытно и следующее. Жуков, который в своем выше уже упоминавшемся секретном письме на имя Хрущева ссылался именно на тот самый пример с Харьковской операцией, о которой тот и брехал на съезде, впоследствии развернулся на 180°. В своих мемуарах он написал следующее: «18 мая обстановка на Юго-Западном фронте резко ухудшилась… Мне довелось присутствовать в этот день (на этот раз он действительно был в этот день у Сталина — А.М.) в Ставке при одном из последующих разговоров И. В. Сталина с командующим Юго-Западным фронтом. Хорошо помню, что Верховный тогда уже четко выразил С. К. Тимошенко серьезное опасение по поводу успехов противника в районе Краматорска. К вечеру 18 мая (не „к вечеру“, а просто вечером, так как согласно записи в „Журнале…“ Жуков вошел в 21.00 18.05, а вышел 01.35. 19.05. — А.М.) состоялся разговор по этому же вопросу с членом Военного совета фронта Н. С. Хрущёвым, который высказал такие же соображения, что и командование Юго-Западного фронта: опасность со стороны краматорской группы противника сильно преувеличена и нет оснований прекращать операцию. Ссылаясь на эти доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, Верховный отклонил соображения Генштаба. Существующая версия о тревожных сигналах, якобы поступавших от Военных советов Южного и Юго-Западного фронтов в Ставку, не соответствует действительности. Я это свидетельствую потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного». А зачем же тогда в 1956 г. поддержал брехню шелудивого кукурузника?! Зачем же клеветал
Да и Василевский, на которого Хрущёв ссылался прямо на съезде, тоже впоследствии многое чего вспомнил. Например, что в два часа ночи 26 июня, после того как он закончил очередной доклад и собирался уходить, Сталин остановил его словами: «Подождите. Я хочу вернуться к харьковской неудаче. Сегодня, когда запросил штаб Юго-Западного фронта, остановлен ли противник под Купянском и как идет создание рубежа обороны на реке Оскол, мне ничего вразумительного доложить не смогли. Когда люди научатся воевать? Ведь харьковское поражение должно было научить штаб. Когда они будут точно исполнять директивы Ставки? Надо напомнить об этом. Пусть, кому положено, накажут тех, кто этого заслуживает, а я хочу направить руководству фронта личное письмо. Как вы считаете?» Естественно, что Василевский ответил: «Думаю, что это было бы полезным». А что, нельзя было раньше вспомнить и пресечь подлую клевету Хрущёва?! Впрочем, пустое это дело задавать ретроспективные вопросы…
18–20 дивизий, о которых говорил Сталин, — это, по уточненным ныне данным 207 047 человек, которые были убиты или попали в плен. Всего за три недели!? Точнее, даже меньше — за 17 дней. Добавьте те 380 888 человек, которых они уже угробили в ходе предыдущих двух операций, и получится 587 935, или в месяц по 117 587 человек. Образно говоря, за пять месяцев они уничтожили примерно 5–7 (пять — семь!) армий!!! Ну разве не «стратеги»?!
В том-то всё и дело, что даже «стратегами» их не назовешь. Единственные слова, которыми можно охарактеризовать их в данном случае, — предатели и изменники, злоумышленно сотворившие жуткую трагедию Харьковского «котла». Я не сгущаю краски и не пытаюсь бросить дополнительную черную тень на них. Потому как в этом нет, не было и быть не могло никакой нужды — несмываемое пятно подлого предательства и так лежит на них. Потому что Харьковская трагедия действительно была злоумышленно ими спровоцирована в предательских целях.
Дело в том, что когда Тимошенко и Хрущев убеждали Сталина в необходимости контрнаступления Юго-Западного фронта, а в действительности же злоумышленно его дезинформировали, начальник Особого отдела ЮЗФ полковник Владимир Рухле [92] по своим каналам направил в Москву начальнику Особых отделов Виктору Абакумову секретное донесение, в котором категорически возражал против организации контрнаступления фронта. В основе его мотивировки лежали безупречные разведывательные данные (Особые отделы вели также и зафронтовую разведку) о том, что командование вермахта перебрасывает на Юго-Западное направление против ЮЗФ дополнительные танковые дивизии. В. Рухле просил доложить его информацию Сталину, дабы предотвратить уже запланированное контрнаступление, прямо указав, что результатом оного будет катастрофическое поражение фронта.
92
Рухле Владимир Никифирович (1899–1969), ур. с. Великое Молодечевского района Минской области Белорусской ССР. В указанный период войны — полковник. 21 июля 1942 г. ему было присвоено звание генерал-майора. Однако в октябре 1942 г. был осужден на длительный тюремный срок. Освобожден и реабилитирован в июне 1953 г. Сразу же был восстановлен в армии, назначен командиром корпуса. В 1962 году вышел в отставку. Чрезмерно крутые зигзаги в его военной судьбе, похоже, были обусловлены следующими обстоятельствами. После целенаправленно организованного Тимошенко и Хрущевым катастрофического провала Харьковской операции, Рухле попытались сначала заткнуть рот и представили к генеральскому званию. Однако поскольку он явно не успокаивался, тем более, если учесть, что по указанию Сталина велось тщательное расследование причин этой Харьковской катастрофы, то в целях недопущения продвижения его данных до сведения Сталина, явно по сговору между Абакумовым и Хрущевым против Рухле, было сфабриковано дело, дабы спрятать концы в воду. Потому что, если бы его информация дошла до сведения Сталина, то Абакумов, Хрущёв и Тимошенко пошли бы под расстрел, как поётся в известной песне Виктора Цоя, «связанные одной цепью». В этом можно не сомневаться. Ведь полковник В. Н. Рухле официально предупреждал Абакумова — с просьбой довести до сведения Сталина, — что нельзя разрешать Харьковскую операцию в виде контрнаступления, ибо оно кончится трагедией. А Абакумов мало того, что сообщил о данных Рухле Хрущёву, так еще, ничего не доложил Сталину. В итоге те угробили 20 дивизий. О технике уж и не говорю. Но ещё более крут послесталинский зигзаг в жизни Рухле. Чтобы в июне 1953 года освободить, да ещё и реабилитировать и восстановить в армии в должности командира корпуса — это с какой же скоростью проворачивались по определению скрипучие шестеренки армейского механизма, в том числе и военной Фемиды?! Но самое-то главное состоит в то, что прежде чем он был освобожден и реабилитирован с восстановлением в рядах Вооруженных сил, надо было, чтобы кто-то о нем вспомнил. Но не просто вспомнил, а именно так, чтобы, освободив, реабилитировав и восстановив в армии, тем самым вновь заткнуть ему рот, дабы он не распространялся о том случае с Харьковской операцией. Именно для этого его срочно наградили несколькими орденами, в том числе и орденом Ленина. Чтобы лучше молчал. Вот как Хрущёв и К° прятали концы в воду!
По неизвестным причинам Виктор Абакумов сообщил об этом донесении своего подчиненного Хрущеву, который, в свою очередь, неизвестными на сегодня аргументами убедил его не докладывать информацию Рухле Сталину. Конечный результат всего этого выше уже был описан — трагедия Харьковского «котла» стала фактом [93] .
Надеюсь, теперь стало понятно, почему свои подлые и донельзя же гнусные оскорбления в адрес Сталина как полководца и гениального стратега Хрущёв на XX съезде начал именно с публичной фальсификации причин Харьковской трагедии. Этот преступник, по которому ревмя ревела знаменитая 58-я статья Уголовного кодекса, именно таким образом и отмывал себя и своего подельника Тимошенко от прямой уголовной ответственности за злоумышленно содеянное ими во время войны тяжкое государственное преступление. Скажу даже более того. Как известно, несмотря на то, что В. Абакумов был арестован ещё при Сталине, осужден и расстрелян он был уже при Хрущеве в 1954 г. Все до сих пор гадают — зачем Никите Сергеевичу это понадобилось. Только ли в силу его природной подлости?! Ответ же прост. Абакумов был крайне опасным свидетелем, который мог документально доказать, что Хрущёв и Тимошенко злоумышленно сотворили потрясшую страну и РККА трагедию Харьковского «котла», за что даже в мирное время заслуживают немедленного расстрела. И, судя по всему, Абакумов именно это-то и хотел рассказать в последние секунды своей жизни, но пуля палача оборвала его жизнь на полуслове. Впрочем, в какой-то мере это было и справедливо — не надо было утаивать тревожную информацию В. Рухле от Сталина…
93
Об этом удивительном факте стало известно в результате
Завершая цитирование уже упоминавшейся выше телеграммы Сталина от 29 мая 1942 г., уважаемый коллега К. Быков от себя добавил: «…сказал И. Сталин в адрес руководителей Юго-Западного направления, ещё не зная, что поражение под Харьковым приведёт к прорыву немцев на Волгу и на Кавказ» [94] . Трудно с этим согласиться. Сталин задолго до этого предвидел, что Гитлера понесёт именно в эту сторону. И это его предвидение великолепно иллюстрирует и доказывает то обстоятельство, что, как уже подчеркивалось выше, начало подготовки к Сталинградской битве было положено ещё 2 октября 1941 г. Именно в этот день командующему Северо-Кавказским военным округом (СКВО) было передано следующее указание:
94
Быков К. Харьковский «котёл» 1942. Крушение надежд. М., 2007, с. 5.
«Ставка Верховного Главнокомандования считает необходимым немедленно приступить к укреплению Таманского полуострова и занятию его войсками. План организации оборонительных работ, соображения по дислоцированию сообщить по телеграфу 5 октября. К работам приступить немедленно» [95] .
А уже 9 октября Ставка указала Военному совету СКВО конкретные участки оборонительных работ.
«Народный комиссар обороны приказал построить полевые укрепленные рубежи:
1. По линии — (иск.) Новохоперск, по р. Хопер до Усть-Хоперский, Машинский, ст. Суровикино, Нижне-Чирская, далее по р. Дон до Азов (вкл.).
2. По линии — Нов. Бирюзяк, по р; Кума до Величаевское, далее по южному берегу р. Маныч до Маныч-ская (на р. Дон) — фронтом на северо-восток.
3. По линии — Красный Яр, по р. Медведица до Усть-Хоперский — фронтом на запад.
4. Обвод г. Сталинград по линии — Камыщин, Зензеватка, Солодча, ст. Иловля, по р. Дон до Калач, ст. Ляпичев, Братский, выс. 150, Красноармейск.
5. Для прикрытия Керченского пролива и укрепления Таманского полуострова построить полевые укреплённые рубежи на линии: 1 — Фонталовская, Ахтанизовская, х. Комышана; 2 — Темрюк, Анапа.
6. Для прикрытия г. Новороссийск с моря и недопущения десантных высадок противника в этом районе построить оборонительный рубеж по линии: Красно-Медведовская (ныне Раевская. — А.М.), выс. 540, Б. Цемесская, Шапсугская, увязав его строительство с Военным советом Черноморского флота.
На Военный совет СКВО возлагается проведение рекогносцировок. Рекогносцировки проводить в первую очередь первого рубежа и по окончании переходить на остальные рубежи.
Рекогносцировки и строительство вести на глубину полковых участков.
В первую очередь вести рекогносцировки и строительство батальонных районов первых эшелонов полковых участков, после чего приступать к рекогносцировкам батрайонов вторых эшелонов полков.
При проведении рекогносцировок руководствоваться указаниями Генерального штаба и примерной схемой батальонного района.
Строительство возлагается:
а) первого и второго рубежа на начальника Главного военно-инженерного управления Красной Армии силами формируемых армий, саперных частей и местного населения;
б) пятого и шестого рубежа на Военный совет СКВО. Кроме того, Военному совету СКВО формировать строительство обводов г. Ростов.
В первую очередь вести строительство противотанковых препятствий (рвы, эскарпы, контрэскарпы, надолбы и пр.) и сооружений по переднему краю.
При строительстве особое внимание обратить на постоянную готовность возводимых сооружений и артиллерийскую противотанковую оборону.
Военному совету СКВО мобилизовать для строительства необходимое количество рабочих из местного населения, инструмента, авто- и гужтранспорта, материалов, продовольствия для всего работающего местного населения и передать все в распоряжение начальника ГВИУ КА в сроки по согласованию с начальником ГВИУ КА.
Строительным организациям разрешается порубка леса на месте в необходимом количестве.
Рекогносцировки закончить:
а) первого и второго рубежа — 25.10.41 г.
б) остальные рубежи — 10.11.41 г.
К строительству рубежа начальнику ГВИУ КА приступить 25.10.41 г.
Полный срок готовности рубежа 25.11.41 г.» [96] .
95
ЦАМО РФ, ф. 48а, оп. 1554, д. 91, л. 314.
96
ЦАМО РФ, ф. 48а, оп. 1554, д. 10, л. 352–353.
Поскольку эти указания выполнялись медленно, то 22 ноября 1941 г. Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была обратить внимание командования СКВО на недопустимость медленных темпов оборонительных работ. Ставка также обратила внимание командования СКВО на необходимость вести оборонительные работы не только со стороны моря, но и с суши:
«По имеющимся сведениям, оборонительные работы на Таманском полуострове и на территории Северного Кавказа (и в том числе 51 отдельной армии) ведутся недостаточно организованно и слабыми темпами.
Предлагаю:
1. Всеми мерами форсировать строительство оборонительных рубежей на территории армии, и в первую очередь на Таманском полуострове и в районах баз флота Анапа, Новороссийск, Геленджик, Туапсе.
2. Оборудовать долговременными сооружениями Коса Тузла (так „прославившаяся“ ныне. — А.М.), Коса Чушка, Кордон, отметка плюс 6,0 (3 км зап. Батарейки), выс. 35, 8 (3 км сев. Малый Кут, Голопузивка) Тамань, Рыб. пр., Гадючий Кут, усилив эти позиции миномётами, средствами ПВО с целью не допустить форсирования противником Керченского пролива на плавучих средствах и по льду.
3. Оборонительные работы в районах портов Приморско-Ахтарская, Анапа, Новороссийск, Геленджик и Туапсе вести не только со стороны моря, но и с суши, согласовав систему обороны с представителями Военно-Морского флота.
4. Разгрузить порт Новороссийск от эвакуационных грузов Одессы и Крыма, используя наличие позиционного имущества в Новороссийской базе для оборонительных работ на территории армии.
5. Широко использовать возможности Новороссийска и Краснодара по поставке цемента и производству блоков долговременных огневых точек» [97] .
97
ЦАМО РФ, ф. 48а, оп. 1554, д. 10, л. 150–151.
Что же касается утверждения о том, что по состоянию на 29 мая Сталин ещё не знал, что поражение под Харьковом приведёт к прорыву немцев на Волгу и Кавказ, то здесь следует исходить из другого, в связи с чем вынужден вновь привлечь внимание читателей к уже цитировавшемуся высказыванию Ю. И. Мухина из его книги «Убийство Сталина и Берия»:
«Немцы в своих работах отмечают, что после поражения Красной Армии под Харьковом характер последующих боев резко изменился, а ни один наш военачальник этого не отмечает! То есть изменение характера войны не только не от них зависело, но они его и не заметили! Не заметили того, что отметили и Гальдер, и Кейтель. Последний писал: „Боевые действия русских во время крупного наступления на юге приобрели новый характер; число захваченных военнопленных, в сравнении с прежними битвами на окружение, стало незначительным. Противник своевременно избегал грозящих охватов и в своей стратегической обороне использовал большой территориальный простор, уклоняясь от задуманных нами ударов на уничтожение. Именно в Сталинграде и прилегающем к нему районе, а также на горных перевалах он оказывал упорное сопротивление, ибо больше не боялся оперативных охватов и обходов“».